Гребаная история

— Я все знаю. Если ты собираешься остаться сыном своему отцу, в твоих интересах следовать за мной.

— Ничего не понимаю.

— Следуй за мной, и сейчас все поймешь.

На этот раз Генри послушался. Джей увидел в этом доказательство того, что они с Ноа не ошиблись.

Они вошли в лифт. Генри незаметно взглянул на Джея. Тот, погрузившись в свои мысли, хранил молчание.

Когда они появились в холле гостиницы, ночь была черной, влажной и враждебной; их окатило дождем. С другой стороны дороги в свете фонарей море было огромным, и волны с шумом ударялись о скалы. Они прошли до маленькой пристани, спустились по каменным ступенькам и добрались до освещенного блестящего причала.

— Куда вы меня ведете? — прокричал Генри, чтобы перекрыть шум грозы.

— А чего ты боишься? Что я брошу тебя в воду? Ты же сын Гранта Огастина, — иронично заметил Джей.

Он пересек носовую часть небольшой шестиметровой моторной лодки с крохотной, частично застекленной кабиной управления. Лодка раскачивалась и двигалась во всех направлениях.

— Поднимайся, — потребовал Джей.

— Нет.

В руке Джея появился пистолет.

— Заткнись и поднимайся.

45. В открытом море

Генри был весь мокрый. Он дрожал, ветер дул ему прямо в лицо. Стоящий за штурвалом Джей, казалось, оставался нечувствителен к холоду. На море была качка, и Генри, которого обдавало брызгами, пришлось крепко держаться.

Наконец Джей выключил мотор, и лодка, которую тут же начало раскачивать волнами, зарылась носом в воду. Кругом висела сплошная пелена ливня; не было видно даже Гласс-Айленд. Единственное, что удавалось различить сквозь завесу дождя, кроме поверхности воды совсем рядом с лодкой, — это свет маяка, будто составленный из точек и черточек: ослепительно-белая огненная стрела с картины кого-то из импрессионистов.

Генри рассматривал Джея, его худое лицо, лихорадочный взгляд, и ему казалось, что перед ним зверь, волк или койот, но не человек.

— Что случилось, Генри? — спросил Джей, глаза которого сверкали опасным блеском. — Ты выглядишь совсем бледным.

Ничего не говоря, Генри снова посмотрел на Джея, дрожа от холода и страха.

— Мне очень понравилась твоя история вчера вечером, — снова сказал Джей.

Он схватил в кабине термос, налил себе стакан и поднес к губам. Генри почувствовал долетевший до него запах кофе, смешанный с запахом дождя. Сквозь грозу светящаяся стрела маяка, должно быть, повернула к ним за его спиной, так как она осветила лицо Джея, который зажмурился, ослепленный, затем все снова потонуло во мраке.

— Нас ожидает долгая ночь. Хочешь?

На борту они находились одни, но Джей был более сильным, закаленным и держался настороже. Генри сделал знак, что не хочет.

— Какой талант рассказчика! Тебе следует задуматься о карьере писателя.

Глядя на него, Джей сделал новый глоток. Генри слышал ритмичный звук, с которым волны ударялись о корпус. Его мокрые волосы танцевали вокруг щек. Он увидел, что в свободной руке Джея снова появилось оружие. Юноша сделал над собой усилие, чтобы выдержать этот сверкающий взгляд, окруженный темнотой, и внезапно на него снизошло озарение, наполнившее его ужасом: он сейчас умрет — этой ночью.

— Какой роман! Увлекательный, поучительный, трогательный… Прямо-таки нереальная история… Но ты не смог удержаться, чтобы не оставить нам кое-какие крохотные улики то тут, то там: например, твое увлечение косатками, этими хищниками, находящимися на самом верху пищевой цепочки… И все эти фильмы ужасов в твоей комнате… Твои любимые? Ты сам их перечислил: «Проклятие», «Изгоняющий дьявола», «Кольцо»… Сплошные истории про злобных мальчишек! Все эти зацепки, которые ты нам оставил… Ты хорошо поразвлекся вчера вечером, Генри? Считаешь себя хитрее всех на свете, а?

Генри с вопросительным видом наблюдал за собеседником, разинув рот. Его нижняя губа тряслась. Он подумал о той ночи на пароме, когда все началось, — ночи, похожей на эту.

— Я не понимаю…

— Грант, который снова обретает сына спустя столько лет, сына, не виновного в преступлении, в котором его обвиняли, — какая волшебная сказка…

Свет маяка снова залил лодку. Светящаяся кисть во второй раз ударила в Джея, и тот поднял перед собой руку с оружием. У Генри свет был по-прежнему за спиной.

— Разве что у Гранта и Мередит никогда не было сына, а была дочь, не правда ли, Генри? — очень тихо произнес Джей, когда свет исчез.

— Что?

Из-за шума волн Генри задался вопросом, верно ли он расслышал.

— Твоя группа крови — первая отрицательная. А у Гранта — вторая положительная. У отца со второй положительной группой никаким образом не может быть сына с первой отрицательной… А вот у Наоми как раз вторая положительная.

— Ерунда! — возразил Генри. — Существуют случаи… очень редко, но они существуют…