Греческая история, том 2. Кончая Аристотелем и завоеванием Азии

В Афинах также следили с напряженным вниманием за ходом дел во Фракии, потому что теперь Филипп имел воз­можность во всякое время двинуть свои войска в пределы афинских владений на Херсонесе и этим поразить Афины в самое больное их место. А если бы дело и не дошло до этого, во всяком случае царь из занятой им позиции мог оказывать сильное давление на Афины. Поэтому Демосфен решил пре­дупредить противника и вызвать войну раньше, чем могуще­ство Филиппа еще более усилится. Правда, это была нелег­кая задача. Дело в том, что большинство афинского населе­ния было очень мирно настроено; отвращение к военной службе было всеобщим, перспектива платить военные нало­ги и отбывать триерархию возбуждала ужас в состоятельных классах, а неимущая масса хорошо знала, что на празднич­ные деньги и жертвенные пиршества гораздо легче можно рассчитывать в мирное время, чем даже во время самой сча­стливой войны. Да и сам Филипп хотел избегнуть войны или во всяком случае отсрочить ее начало на возможно долгий срок. Он соблюдал условия договора с величайшею добро­совестностью, стараясь не дать Демосфену ни малейшего повода к войне.

Итак, нужно было создать причину, которая сделала бы неизбежным разрыв между Афинами и Филиппом, даже против желания обеих сторон. Орудием для достижения этой цели Демосфен избрал стратега Диопейфа из Суния, который командовал херсонесской армией. Правда, Диопейф имел в своем распоряжении лишь немного военных кораб­лей; но он сумел добыть средства для содержания отряда наемников, задерживая в Геллеспонте нейтральные купече­ские суда и пропуская их лишь после уплаты денежной пени — т.н.,доброй воли". С составленной таким образом армией он напал на Кардию, которую Афины по последнему дого­вору прямо признали союзницей Филиппа; мало того, он стал предпринимать набеги даже во фракийские владения Филиппа.

Царь ограничился тем, что дипломатическим путем зая­вил в Афинах протест. В юридическом отношении дело бы­ло совершенно ясно; Диопейф грубо нарушил мир, и обязан­ность Афин отозвать и наказать виновного военачальника не подлежала никакому сомнению. Но Демосфен со всей силой своего влияния вступился за Диопейфа; он предложил наро­ду на выбор: либо одобрить совершившийся факт, либо сми­риться перед Филиппом и пожертвовать храбрым офицером. Его расчет оказался верен: требования Филиппа были от­вергнуты. Диопейфа оставили в должности и прислали ему денег и подкрепления.

Теперь Демосфен мог открыто выступить со своими планами. В сильной речи, известной под названием „третьей филиппики", он развил свою программу: обширные приго­товления на суше и на море и политическая агитация в ней­тральных государствах: Он сам немедленно отправился по­слом в Геллеспонт и добился там союза с Византией и Аби­досом (летом 341 г.); Родос же и Хиос, куда отправлен был для переговоров Гиперид, хотя и отказались заключить союз с Афинами, однако обещали Византии свою помощь. К со­жалению, Демосфен не ограничился привлечением эллин­ских государств к борьбе с Филиппом, но отправил посоль­ство и к персидскому царю с поручением добиться его вме­шательства в пользу Афин. Тут обнаружилось, как мало за­служивали веры все эти громкие слова о свободе и незави­симости эллинов, которые при каждом удобном случае были на устах Демосфена. Этот шаг не принес Афинам никаких выгод; царь Артаксеркс III успел уже заключить союз с Ма­кедонией и в оскорбительной форме отказал Афинам в про­симой денежной помощи. Впрочем, некоторые из наиболее влиятельных афинских политических деятелей получили будто бы крупные суммы, и, как говорили, в числе их был и сам Демосфен. Во всяком случае он с этих пор считался главным агентом персидского царя в Элладе, что немало способствовало осуществлению планов Филиппа.

В это самое время начались военные действия на Эвбее. Афинское войско, подкрепленное отрядами из Халкиды и Мегары, подступило к Ореосу; тиран Филистид пал в бою, а освобожденный город вступил в Эвбейский союз (в середине лета 341 г.). Вскоре затем Клитарх был изгнан Фокионом из Эретрии (341/340 г.), которая также присоединилась к Эвбейскому союзу. Таким образом, влияние Филиппа на Эвбее было совершенно уничтожено, и остров, служивший до сих пор постоянной угрозой Афинам, превратился в их передо­вое укрепление. Союзные халкидцы и афиняне обратились теперь против Магнесии, где еще свежа была память о бле­стящей эпохе ферской тирании и где население сильно тяго­тилось верховенством Фессалийского союза и Филиппа; дей­ствительно, им удалось завладеть мелкими городами на Пагаситском заливе. В то же время жители Пепарефоса напали на соседний Галоннес и взяли в плен македонский гарнизон. Таким образом, военные действия начались, хотя формально мир и союз между Афинами и Филиппом еще оставались в силе.