Грегорианец. Четвёртый

Это была первая запись, которую он получил, это было первое свидание, которое ему назначили. Сердце его, готово было остановиться на пороге земного рая, называемого не иначе, как любовью.

– Ну что? – поинтересовался Пращ, заметив, что его господин то краснеет, то бледнеет. – Видно, я угадал и это какая-то скверная история?

– Ошибаешься, – ответил Дартин.

– Так, значит, вы довольны? – не отстал слуга.

– Дорогой мой, я счастливейший из смертных!

– И я могу воспользоваться вашим счастьем, чтобы лечь спать?

– Да-да.

– Да снизойдет на вас небесная благодать, но все-таки верно и то, что это письмо…

И он вышел с видом, говорящим, что щедрости Дартина не удалось окончательно рассеять его сомнения.

Оставшись один, парень снова ознакомился с посланием, потом двадцать раз перецеловал карту памяти. Наконец лёг, заснул и предался грезам.

В семь часов утра он встал, позвал Праща, который на второй оклик открыл дверь, причем лицо его еще хранило следы тревог.

– Пращ, – сказал ему Дартин, – я ухожу на весь день. Итак, до семи часов вечера ты свободен, но в семь часов будь наготове с двумя лайтфлаями.

– Вот оно что! – изумился биотехнос. – Видно, мы опять отправляемся продырявливать шкуру.

– Захвати рельсотрон и малые рельсовики.

– Ну вот, что я говорил? – вскричал он. – Так я и знал!

– Да успокойся же, болван, речь идет о простой прогулке.

– Вроде той поездки, когда лил дождь из зарядов, а из земли росли капканы.

– Впрочем, – продолжал Дартин, – если вы боитесь, я поеду один. Лучше ехать одному, чем со спутником, который трясется от страха.

– Вы обижаете меня! – возразил Пращ. – Кажется, вы видели меня в деле.

– Да, но мне показалось, что ты израсходовал всю свою храбрость за раз.

– При случае вы убедитесь, что кое-что у меня осталось, но если хотите, чтобы храбрости хватило надолго, то, прошу, расходуйте её не так щедро.

– Ну, а как ты полагаешь, у тебя хватит её на нынешний вечер?

– Надеюсь.

– Прекрасно! Так я рассчитываю.

– Буду готов в назначенный час. Однако я думал, что в ангаре у вас имеется только один флайт?

– Возможно, что сейчас только один, но к вечеру будет четыре.

– Так мы, как видно, ездили покупать их?

– Именно, – ответил Дартин.

И, на прощание погрозив пальцем, он вышел из дома.

На пороге стоял г-н Бон. Дартин намеревался пройти мимо, не заговорив с ним, но последний поклонился так ласково и так благодушно, что постояльцу пришлось не только ответить на поклон, но и вступить в разговор.

Да и как не проявить немного снисходительности к мужу, жена которого назначила вам свидание на этот самый вечер!

Естественно, что разговор коснулся пребывания бедняги в тюрьме. Господин Бон, не знавший о том, что Дартин слышал его разговор с незнакомцем из Грега, рассказал своему юному постояльцу о жестокости этого чудовища, которого он на протяжении всего повествования называл не иначе как палачом кардинала.

Дартин выслушал его с отменным вниманием.

– Скажите, узнали вы, кто похитил тогда госпожу Бон? – спросил он наконец, когда тот кончил. – Я не забыл, что именно этому скорбному обстоятельству был обязан счастьем познакомиться с вами.

– Эх, – вздохнул Бон, – этого они мне, разумеется, не сказали, и жена моя тоже торжественно поклялась, что не знает, – продолжал г-н Бон самым простодушным тоном, – где это вы пропадали последние несколько дней? Я не видел ни вас.

– Вы правы, милейший господин Бон. Мы с друзьями совершили небольшое путешествие.

– И далеко?

– О нет. Мы проводили господина Шосса на воды в Орж, где друзья мои и остались.

– Ну, а вы вернулись, – продолжал Бон, придав своей физиономии самое лукавое выражение. – Таким красавцам, любовницы не дают отпусков, и вас с нетерпением ждали в Гранже, не так ли?

– Правильно, – сказал молодой человек со смехом, – должен признаться в этом, тем более что от вас, как видно, ничего не скроешь.

Легкая тень омрачила чело Бона, настолько легкая, что Дартин ничего не заметил.

– И мы будем вознаграждены за нашу поспешность? – продолжал домовладелец слегка изменившимся голосом, чего Дартин опять не заметил.

– О, только бы ваше предсказание сбылось! – смеясь, сказал Дартин.

– Я говорю это, – отвечал он, – чтобы узнать, поздно ли вы придёте.

– Что означает этот вопрос, милейший хозяин? – спросил Дартин. – Уж не собираетесь ли вы дожидаться меня?

– Нет, но со времени ареста и случившейся у меня кражи я пугаюсь всякий раз, как открывается дверь, особенно ночью. Что поделаешь, я не солдат.

– Ну не пугайтесь, если я вернусь в час, в два или в три часа ночи. Не пугайтесь даже и в том случае, если я не вернусь.

На этот раз Бон побледнел так сильно, что Дартин не мог этого не заметить и спросил, что с ним.

– Ничего, – ответил Бон, – ничего. Со времени моих несчастий я подвержен приступам слабости, которые находят на меня как-то внезапно, и вот по мне пробежал озноб. Не обращайте внимания, у вас ведь другое занятие, предаваться своему счастью.

– В таком случае, – поклонился парень, – я очень занят, так как я действительно счастлив.

– Пока еще нет, подождите, остановил его домовладелец, – вы ведь сказали, что это будет вечером.