Грегорианец. Четвёртый

Вдруг из павильона послышались громкие крики, какая-то женщина подбежала к окну и открыла его, словно собираясь броситься вниз. Однако, заметив мужчин отскочила назад, а мужчины прыгнули в комнату.

Больше я ничего не видел, но услышал треск мебели, которую ломали. Женщина кричала и звала на помощь, но вскоре крики её затихли. Трое мужчин подошли к окну. Двое из них спустились по лестнице, неся женщину на руках, и посадили её в гравикар. Маленький старичок влез в него вслед за ней. Тот, который остался в павильоне, запер окно и минуту спустя вышел через дверь. Его спутники уже сидели на флайтах и ждали. Удостоверившись в том, что женщина находится в гравикаре, он тоже вскочил в свой транспорт и все быстро отъехали под конвоем. После этого я ничего не видел и не слышал.

Потрясенный этой страшной вестью, Дартин остался недвижим и безмолвен. Все демоны ярости и ревности бушевали в его сердце.

– Господин, – сказал старик, на которого это отчаяние произвело, по-видимому, большее впечатление, чем могли бы произвести крики и слезы, – право же, не надо так сокрушаться! Ведь они не убили вашу милую.

– Знаете ли вы хоть приблизительно, – спросил Дартин, – что за человек руководил этой адской экспедицией?

– Нет, я не знаю.

– Но раз вы с ним говорили, значит, вы могли и видеть его.

– Вы спрашиваете о его приметах?

– Да.

– Высокий, худой, смуглый, черные усы, черные глаза, по наружности дворянин.

– Так, – заорал Дартин, – это он! Это опять он! Должно быть, это мой злой гений! А другой?

– Который?

– Маленький.

– О, тот не знатный человек, ручаюсь за это. При нем не было оружия, а остальные обращались с ним без уважения.

– Какой-нибудь лакей, – пробормотал Дартин. – Бедняжка, бедняжка! Что они с ней сделали?

– Вы обещали не выдавать меня, – сказал старик.

– И повторяю вам свое обещание. Будьте спокойны. У дворянина только одно слово, и я уже дал вам его.

С сокрушённым сердцем Дартин снова направился к прогулочному парому. Минутами он не верил, в то, что женщина, о которой рассказывал старик, была милой Кристиной Бон, и надеялся завтра же увидеть её в Гартмане.

Минутами ему приходило в голову, что, быть может, у неё была интрига с кем-то другим и ревнивый любовник застиг её и похитил. Он терялся в догадках, терзался, приходил в отчаяние.

– О, если б мои друзья были со мною! – вскричал он. – По крайней мере, была бы хоть какая-нибудь надежда найти её. Но кто знает, что сталось с ними самими!

Было около полуночи. Теперь надо было отыскать Праща. Дартин стучался во все кабаки, где виднелся хотя бы слабый свет. Биотехноса, любящего наполнить желудок, не оказалось ни в одном из них.

В шестом по счету месте Дартин рассудил, что поиски безнадежны. Он велел своему слуге ждать его лишь в шесть часов утра, и, где бы тот ни находился сейчас, он имел на то полное право.

К тому же юноше пришло в голову, что, оставаясь поблизости от места происшествия, он может скорее раздобыть какие-нибудь сведения об этой таинственной истории. Итак, в шестом кабачке, как мы уже говорили, Дартин задержался, спросил бутылку вина, устроился в самом темном углу и решил дожидаться утра.

Но и на этот раз его надежды были обмануты, и хотя он слушал внимательно, но посреди шуток и ругательств, которыми обменивались между собой постояльцы, составлявшие почтенное общество, где он находился, он не услыхал ничего такого, что могло бы навести его на след бедной похищенной женщины.

Итак, он вынужден был, допив, поудобнее усесться в углу и кое-как заснуть. Дартину, как мы помним, было двадцать лет, а в этом возрасте сон имеет неоспоримые права, о которых он властно заявляет даже самым безутешным сердцам.

Около шести утра Дартин проснулся с тем неприятным чувством, каким обычно сопровождается начало дня после дурно проведенной ночи. Сборы его были недолги. Он ощупал себя, чтобы убедиться, что никто не обокрал его во время сна, и, обнаружив свое кольцо на пальце, кредиты в кармане и рельсовики за поясом, встал, заплатил и вышел, надеясь, что утром поиски слуги окажутся более удачными, чем ночью.

Действительно, первое, что он разглядел сквозь сырой сероватый туман, был честный Пращ, ожидавший его с двумя лайтфлаями у дверей маленького кабачка, мимо которого Дартин прошёл, даже не заподозрив о его существовании.

Вместо того чтобы проехать прямо к себе, Дартин сошёл с лайтфлая у дверей Вельера и торопливо взбежал по лестнице. На этот раз он решил рассказать ему обо всём, что произошло. Несомненно, Лау Вельер мог дать ему добрый совет по поводу всей этой истории, кроме того, полковник ежедневно виделся с императрицей, и, быть может, ему удалось бы получить у её величества какие-нибудь сведения о женщине, которая, очевидно, расплачивалась теперь за преданность своей госпоже.

Господин Вельер выслушал рассказ молодого человека с серьезностью, говорившей о том, что он видит в этом приключении нечто большее, чем любовную интригу.

– Гм… – произнес он, когда Дартин закончил повествование. – Совершенно очевидно, что тут не обошлось без его высокопреосвященства.

– Но что же делать? – спросил Дартин.