Грейте ладони звездами

Хочешь сказать, я разучилась печь кексы? – вопрос Хелены разряжает тревожную атмосферу, вызванную моими словами. Ну не прям-таки тревожную, но взгляд Доминика мне совсем не нравится, он словно бросает мне вызов своей невозмутимостью. Уверена, только внешней...

Мам, твои кексы самые лучшие! – отвечает ей Ник, отворачиваясь от меня. – Просто некоторые не могут прочувствовать все тонкости вкуса...

И что бы это могло значить?! Я наклоняюсь к мужу и шепчу ему в ухо:

Это была провокация или мне только показалось?

Думаю, иногда стоит просто прикусить язычок, милая! Не нападай на парня в его день рождения,  – и Юрген поглаживает меня по щеке.

Это я-то нападаю?!

Мне придется тебя поцеловать, если ты сейчас же не примешься за этот чудесный торт! – отзывается на мое возмущение Юрген. – Когда в твоей крови падает уровень сахара, ты становишься немного... злой?

Дело вовсе не в сахаре, и мой муж это знает, но я позволяю ему себя уговорить и принимаюсь за торт, запихивая огромные порции в рот и бросая недобрые взгляды на Доминика, который невозмутимо поглаживает колено своей спутницы. Та сидит неестественно выгнувшись в попытке прикрыть свои кружевные трусики, белоснежный цвет которых то и дело мелькает между ее почти обнаженными ножками. Это даже забавно! Уверена, Паулю и Юргену ее телодвижения тоже бросаются в глаза...

Вскоре я успокаиваюсь, поддавшись харизме Хелены, которая устраивает пантомиму с отгадываниями, полностью сглаживающей всеобщее настроение, даже девица Алина, отбросив жеманство, хохочет громче всех, как простая девчонка. Можно с уверенностью утверждать, что праздник удался. Ура! И когда Элиас с Томми утаскивают меня купить им мороженое, я пребываю в самом благодушном настроении, прямо добрая фея на пороге благих дел, и те, кого мне следует облагодетельствовать, несутся рядом счастливые донельзя. Я покупаю им два рожка с фисташковым мороженым и внезапно слышу знакомый голос:

Какое мороженое предпочитаешь? Я угощаю.

Окидываю парня насмешливым взглядом.

Думаешь, любую ссору можно заесть сладким? – выгинаю скептически бровь.

Ну, во-первых, я с тобой не ссорился, – говорит он с улыбкой, – а, во-вторых, в первый раз это сработало, разве нет?

Ну да, спорить не буду, сладкое я люблю, а потому отвечаю:

Хорошо, у меня сегодня вишневомороженное настроение. Спасибо! – Ник протягивает мне мой рожок и вдруг выдает невероятное:

Ты сегодня хорошо выглядишь, этот сарафан тебе очень идет! Тебе надо почаще носить такие женственные вещи...

На мне, действительно, мой любимый бирюзово-желтый сарафан, который, как мне казалось до встречи с Алиной, делает меня очень даже привлекательной, и потому этот комплимент  приятен, что уж тут скрывать.

Правда? Спасибо на добром слове. – И тут же по глупости добавляю: – Но с твоей подружкой мне уж точно не тягаться, не та весовая категория.

А Доминик – в ответ:

Ты права, ей до тебя далеко – ты красивее раз в сто.

Сначала мне кажется, что я ослышалась или что Ник шутит таким вот престранным образом и сейчас рассмеется мне в лицо, мол, ты, надеюсь, не поверила, дуреха, но, нет, он смотрит как-то уж очень серьезно и потому... рассмеялась я. Он что, взаправду так думает?

И пока я продолжаю веселиться, лицо парня делается прямо-таки обиженным, словно я ненароком надругалась над малышом...

Нет, я, конечно, фантазерка, но уж точно не дура! – давненько мне не было так весело.

Ник продолжает сверлить меня почти злым взглядом, по крайней мере, это выражение точно похоже на злость. Хотя с чего бы ему злиться?

Нет, ты не дура, – произносит он с чувством, – ты круглая дура, Джессика. Даже не знаю лечится ли это.

Это ты меня сейчас оскорбил? – интересуюсь, нахмурив брови.

Нет, я тебе комплимент сделал, – отвечает тот с тем же обиженным выражением на лице, –  а ты меня оскорбила своим недоверием. По-твоему, я лжец и моим словам веры нет?

Так, это уже что-то новенькое: Доминик оскорбился, значит... зря я, конечно, смеялась над ним, но его слова показались мне такими нелепыми, такими смешными, а он, похоже, был искренен. Приятно, было бы еще приятнее, не будь мне так неловко... и стыдно.

Послушай, у меня и в мыслях не было тебя оскорбить, ты же знаешь, – выдыхаю я наконец одиным махом. – Просто сравнивать меня с твоей подружкой нелепо, согласись? Она красотка, даже я это вижу и потому твои слова...

И потому мои слова абсолютно искренни, хотя ты им и не веришь.

Он произносит это так просто, без тени своей обычной насмешливости, так что я невольно любуюсь и его красивым четким профилем, высвеченным ярким летним солнцем, и мальчишеской подтянутой фигурой с широким разворотом плечей, а потом открываю рот и говорю самые «умные» в своей жизни слова:

А... хорошо.

Кажется, Доминика забавляет моя нынешняя говорливость, поскольку он вдруг сжимает мои плечи обеими руками и произносит:

Для меня ты красивее любой женщины в мире! Даже не сомневайся.

Потом отпускает и спешит прочь, увлекая за собой Элиаса с Томми – те, вымазанные мороженым и счастливые, несутся за ним следом, не обращая на меня никакого внимания.