Греховное падение

— Но я, — вклинивается отец, но я уже завелась, не хочу слушать, видеть и вообще знать. Мне достаточно Дэвиса, который хоть и не воспитывал, но больше отец, чем тот, что воспитывал много лет. Дэвис наверняка никогда бы со мной так не поступил. Однако сознание тут же подкидывает решение дяди, не могу никак назвать его отцом, язык не поворачивается, но разве это сравниться с тем, что сделал мой отец? Нет. Да и с Мраком, все вышло не так уж плохо, как казалось вначале… Да, пусть не сразу, ведь мне было сложно принять всю величину той подставы, что подготовили они вдвоем, уж кто-кто, а Мрак точно знал, кто я, раз собирался со мной работать, играя со мной в секретность, вот на кого стоило бы злиться, но… Я столько не работала даже в самые загруженные дни. Быть может, именно это хотел донести до меня дядя, что если я хочу стать во главе компании, придется не просто работать, а пахать.

— Больше нам не о чем говорить. Ты уже и так все, что мог, сделал, да и сказал, впрочем, тоже. — Отрезаю я и встаю, намереваясь выйти на улицу к Мраку, даже подаю сигнал Нилу, что сидит за соседним столиком.

— Он тебе не пара, — останавливает меня отец своим серьезным тоном. Таким поучают маленьких девочек, да только я уже давно не ребенок.

— А это уже не тебе решать, — злюсь я и мигом направляюсь на выход.

Вот зачем вообще согласилась встретиться? Знала же, что плохая идея, но нет, мелькнула глупая мысль, что ради меня приехал, и я на ней задержалась, а он опять о своем…

Ты не будешь счастлива, он тебе не пара. А что, если я хочу быть "не парой", точнее, парой, но такой вот неправильной, ненормальной. Что, если я обожаю его клетку? Что, если тону в темных водах, горю в жарком пламени и снова возрождаюсь рядом с ним? Как феникс, только у того не больше ста жизней, возможно… а может, как и у меня — цифра, стремящаяся к бесконечности, предназначенная только для одного человека, только он имеет право на мою бесконечность.

Подхожу к Мраку, тихо шепча "поехали". Он продолжает с кем-то говорить, лишь бросая взгляд в окно кафе, где отображается задумчивый отец и кивает мне. Мы садимся в автомобиль и едем прямиком домой, только оказывается, что путь домой предстоит длинный и мучительный. Потому как в одном из переулков, уже в непосредственной близости к дому, осталось каких-то парочка кварталов, несколько машин перегораживают дорогу, блокируя нам проезд сзади и спереди. По обе стороны от нас стены, окруженные автомобилями, мы оказываемся в ловушке. Раздаются выстрелы, слышимые в салоне хоть и приглушенно, но отчетливо.

Я в панике, меня ощутимо трясет. Это конец? Да? Мрак недовольно морщится, бормочет ругательства себе под нос, и, когда мы останавливаемся, намеревается выйти из автомобиля, но у меня истерика… я не могу его отпустить. Нет. Никак не могу. Боюсь, что больше не увижу его, а это наша последняя встреча. Цепляюсь за лацканы его пиджака с такой силой, что раздается треск ткани, будто ткань не выдерживает моего напора, но Мрак дергает меня за плечо, встряхивая довольно ощутимо, достаточно, чтобы я разжала пальцы. Пытается до меня достучаться, да только бесполезно — паника и страх, отключают здравый смысл — я не то плачу, не то вою. Страшное зрелище со стороны.

Мужчина выбирается из моих настойчивых объятий, даже придерживает мои руки, чтобы снова не бросилась его останавливать, и командует напоследок, прежде чем выйти из автомобиля.

— Нил, когда дам сигнал, ты уедешь, отвезешь Энн в больницу, ее нужно показать у врачу.

— Но я не больна, — пищу я, отрицая.

Слезы льются беспрерывным потоком, взгляд шальной, расфокусированный. Руки трясутся, а меня начинает лихорадить. Его точно убьют, и все это из-за меня.

— Но явно не здорова, — с сомнением меня оглядывает, что-то мелькает в его взгляде, но я слишком взвинчена, чтобы разобрать, что именно, и тут же исчезает, — успокойся, — серьезный тон и ни капли жалости, только вечная холодность вместе с решимостью, я даже мгновенно замираю и икаю, хлопая глазами и некрасиво хлюпая носом. Это он так от меня избавиться хочет?

— Нас пропустят? — С сомнением спрашивает мой охранник тире водитель.

— Да, после сигнала, — кивает Мрак, тут же закрывая за собой дверь.

Нас и вправду отпускают, когда Мрак кивает в нашу сторону, одна из машин отъезжает и пропускает мою и еще одну машину охраны. Я прилипаю к окну, страшась, что он останется там один, против неизвестных и очень опасных людей, но вместе с ним остается одна машина с охраной, что немного успокаивает, даже истерика уже не такая сильная, будто его голос имеет магическое на меня воздействие.

Хоть бы они ему помогли, хоть бы ничего не случилось, и он вернулся ко мне невредимый, молю про себя, потому что теперь от меня ничего не зависит, да и не зависело никогда. Только одно мое было решение — это выбрать его, уйти от жениха и поменять свою жизнь, ступив на зыбкую почву страсти, приправленную опасностью, что, оказалось, всегда маячила за спиной, просто я не видела, ослепленная.