Греховный рыцарь. Кража.

— Знаешь, если ты будешь продолжать в том же духе, я не собираюсь с тобой делиться, — дуюсь я, пока мы продолжаем двигаться к комнате, которую папа оборудовал под казино в «Империи».

Когда мама была здесь, ему редко удавалось устраивать подобные вечеринки. Тогда они проходили гораздо реже и были гораздо скромнее. Он был вынужден переносить более дикие мероприятия в казино, и мы с Деймоном гадали, каково это - наконец-то оказаться втянутыми в этот мир разврата, который, как мы знали, устроил отец.

То, что эти вечера проводятся здесь, - единственное хорошее, что произошло после разрыва мамы и папы. Теперь папа может расслабиться дома, а мы можем быть с ним рядом... часто в буквальном смысле.

Я понятия не имею, где он находит этих девушек, но, черт побери, они извращенки. А те, кто не так раскован, все равно выглядят чертовски хорошо в тех нарядах, в которых появляются.

— Добро пожаловать в рай, братец, — поддразниваю я, когда мы выходим в официальную столовую, где и происходит все действо.

По всей комнате расставлены карточные столы, между которыми стоят платформы для танцев девушек. На каждой из них сейчас красуется сексуальный Санта, демонстрируя их движения и позволяя нам заглянуть прямо под их короткие платья. В данный момент все они, кажется, одеты в нижнее белье, не то чтобы я так пристально смотрел, конечно. Но с течением времени, когда алкоголь и кокаин пойдут на убыль, все примет гораздо более дикий оборот.

И я, блядь, здесь ради этого.

— А не слишком ли он стар для всего этого? — спрашивает Деймон, выглядя совершенно невозмутимым из-за разыгрывающейся перед нами сцены.

— Он просто заново переживает свою молодость. — Мама и папа родили нас молодыми, и до недавнего времени они поступали правильно по отношению к нам и клятвам, которые они дали, когда были еще детьми. Но что-то должно было измениться. Ни один из них не был счастлив. Мы это видели. Черт возьми, это было видно всем. И хотя я чертовски скучаю по маме, я знаю, что они поступили правильно.

С тех пор как они пошли своими путями, они оба больше улыбаются и вернулись к тем родителям, которых мы знали и любили до того, как все стало плохо.

Я не знаю всей истории произошедшего, да и, честно говоря, не хочу знать. Их брак - это их дело, но я не могу не задаваться вопросом, не могли ли те выходки, которые мужчины устраивают в эти ночи, иметь к этому какое-то отношение.

Мама никогда не обвиняла папу в изменах, но...

Я снова осматриваю комнату, вглядываясь в окружающий меня соблазн, и не могу не задаться вопросом.

Это все равно что бросить ребенка в магазин сладостей. Мало кто сможет вести себя хорошо и вернуться домой с пустыми руками... или с мешочком, все еще полным спермы.

Мой взгляд останавливается на одной из девушек. Некоторых я узнаю по предыдущим событиям и сменам в «Империи», но эта брюнетка не из их числа. Но то, как она двигает бедрами в такт песне, наполняющей комнату, завораживает.

— Господи, да ты как сучка в течке, — бормочет Деймон. — Я пойду выпью еще.

Проходит несколько секунд, прежде чем эти слова закрепляются в памяти, и к тому времени, как я отвожу взгляд от танцовщицы, он уже выходит из дверного проема и находится слишком далеко, чтобы ответить ему.

Чертова киска.

— Алекс, иди сюда, — зовет папа. — Иди посмотри, как это делает настоящий мужчина.

Покачав головой, я делаю шаг к нему, более чем довольный, тем, что он сидит прямо под девушкой, которая завладела моим вниманием.

Приближаясь, я не свожу с нее глаз, и как только наши взгляды сталкиваются, мое сердце замирает.

— Черт, — шиплю я, когда реальность врезается в меня.

Она не всегда была брюнеткой. В последний и единственный раз, когда я был близок с ней, она была блондинкой и очень, очень не любила меня. Мои яйца сжались от одного только воспоминания о том, как она ударилась об них коленом.

Пытаясь оправиться от того, что я представляю ее в платье Санта-Клауса на талии, пока она подпрыгивает на моем члене, я киваю ей и направляюсь к папе.

— Это твой брат, которого я только что видел, вышел из комнаты так же быстро, как и вошел?

— Да, — соглашаюсь я, когда мне сдают карты. — По крайней мере, он показал свое лицо, — бормочу я, глядя на отца в надежде выяснить, что у него есть над Ди, чтобы заставить его появиться сегодня вечером.

Но папа, как всегда, невозмутим, и я ничего не понимаю по его выражению лица.

— Вот, — говорит он, протягивая мне несколько фишек.

— Я думал, тебе нравится выигрывать деньги, а не смотреть, как они уходят в трубу, — насмехается Михаил, отец Айлы, когда присоединяется к нам.

— Его полоса неудач должна когда-то закончиться, — бормочет папа, отчего я чувствую себя на шесть дюймов выше.

Да, конечно, покер - не совсем моя игра. Я настолько плох, что ни за что не поставил бы на кон свои собственные деньги. Но если папа готов дать мне немного, то я готов.

Как он сказал, в какой-то момент удача должна повернуться ко мне лицом... верно?

 

3

ИВИ