Греко-персидские войны

Эгинский триерарх Поликрит захватил корабль из Сидона и обнаружил на нем своего земляка Пифея, того самого воина, который был захвачен персами в самом начале войны у берегов Фессалии и был оставлен в живых благодаря своей храбрости. Увидев проходившую мимо триеру Фемистокла, Поликрит окликнул стратега и глумливо вопросил, что тот думает о «сочувствии эгинцев мидянам» (Herod. VIII, 92). Жителей Эгины постоянно упрекали в том, что когда-то они держали сторону Ахеменидов, за что спартанский царь Клеомен ходил против них походом. Теперь все это было в прошлом.

Разбитый флот Ксеркса отступал. Царские корабли, преследуемые эллинами, спешно покидали Саламинский пролив и уходили к Фалерону, где находилась сухопутная армия. Ксеркс, потрясенный неожиданным поражением, покинул свой трон у подножия Эгалеос и уехал к Мардонию. Только теперь он в полной мере оценил совет Артемисии не вступать в морскую битву с эллинами. Наступил вечер, сражение затихло. По всему проливу покачивались на волнах обломки кораблей и тысячи мертвых тел, над которыми с протяжными криками носились чайки.

Триеры победителей под восторженные крики причаливали к Саламину, истомленные битвой воины и гребцы сходили на берег. Они одержали победу, значение которой еще предстояло оценить.

* * *

Битва при Саламине неплохо освещена источниками. О ней более-менее подробно написали Геродот, Диодор Сицилийский и Плутарх. Особняком стоит Эсхил, лично принимавший участие в Саламинском сражении. Все эти свидетельства очень органично дополняют друг друга. Например, «отец истории», рассказывая о персидской диспозиции перед сражением, упоминает только финикийские суда и корабли малоазийских эллинов. Зато Диодор говорит о финикийцах, киприотах, киликийцах, ликийцах, памфилийцах (XI, 19), а также ионийцах и египетской флотилии (XI, 17). При этом, сведения Диодора о том, что египетская эскадра обошла Саламин, чтобы перекрыть эллинам путь к отступлению, косвенно подтверждает Эсхил. В трагедии «Персы» Ксеркс отдает следующее приказание своим военачальникам:

Построить корабли тремя отрядами,
Чтоб все пути отрезать отплывающим

(360).

Эсхил все видел собственными глазами, и у нас нет никаких оснований в этом вопросе ему не доверять. Греки знали о том, что египетская эскадра перекрыла им пути отступления, и данный факт был зафиксирован великим драматургом. Именно благодаря Эсхилу мы можем увидеть этот морской бой глазами простого воина. Он настолько ярко и красочно описал наступление греческого флота на персидскую армаду в Саламинском проливе, как это мог сделать человек, лично учувствовавший в легендарной атаке:

Раздался в стане греков шум ликующий,
На песнь похожий. И ему ответили
Гремящим отголоском скалы острова,
И сразу страхом сбитых с толку варваров
Прошибло. Не о бегстве греки думали,
Торжественную песню запевая ту,
А шли на битву с беззаветным мужеством,
И рев трубы отвагой зажигал сердца.
Соленую пучину дружно вспенили
Согласные удары весел греческих,
И вскоре мы воочью увидали всех.
Шло впереди, прекрасным строем, правое
Крыло, а дальше горделиво следовал
Весь флот. И отовсюду одновременно
Раздался клич могучий: «Дети эллинов,
В бой за свободу родины! Детей и жен
Освободите, и родных богов дома,
И прадедов могилы! Бой за все идет!

(380–400).

Геродот и Диодор Сицилийский в сражении не участвовали, поэтому их рассказы о Саламинском сражении воспринимаются иначе. У Геродота больше мелких подробностей, поскольку он мог общаться с непосредственными участниками битвы, у Диодора картина боя изображена в общих чертах. Яркие детали добавляет Плутарх, заостряя внимание на некоторых тактических особенностях битвы. Например, он обращает внимание на то, что немалую роль в победе греков при Саламине сыграла конструкция их кораблей: «Эллинским кораблям волна не вредила, потому что они были плоски и низки; но варварские корабли, с приподнятою кормой и высокою палубой и поэтому тяжелые, удар волны при их нападении сбивал с курса и подставлял боковой стороной эллинам, которые нападали на них ожесточенно» (Plut. Them. 14).