Гремучий ручей

– А, фрау Хельга, хорошо, что вы пришли! – Она сделала приглашающий жест рукой, и Ольга присела на стул, посмотрела на старуху выжидающе. – Мне нравится, как вы все тут организовали, – продолжила та. – Вы надежны, собраны, на вас можно положиться. Впервые за эти месяцы я не чувствую бремя ответственности за этот огромный дом.

– Спасибо, фрау Ирма. Я очень ценю ваше доверие. – Был во всем этом какой-то подвох, вот только Ольга пока не могла понять, какой.

Старуха удовлетворенно кивнула, взгляд ее сделался цепким и пронзительным.

– Я подумала, – сказала она после небольшой паузы, – что было бы разумнее и в разы эффективнее, если бы вы, как и все остальные наши помощники, жили в усадьбе. Подумайте сами, фрау Хельга! С одной стороны, это сэкономит вам массу времени, уходящего на дорогу. С другой, ваши подопечные все время будут под вашим присмотром. И с третьей, в лощине сейчас очень неспокойно. Вы ведь понимаете, о чем я? Это животное, чудовище, на которого охотится Отто! Оно напало однажды и может напасть снова. А вы очень ценный сотрудник, фрау Хельга. Мне бы не хотелось лишиться вашего общества.

Она говорила и улыбалась, и сверлила Ольгу своим колючим взглядом. Пыталась прочесть ее мысли? Или просто ждала ответа?

– Я вам очень признательна за доверие, фрау Ирма. – Ольга говорила медленно, подбирая правильные слова. – Но, к сожалению, я должна отказаться.

– Почему же? – Старуха не выглядела расстроенной, скорее – заинтересованной. – Я готова обеспечить вам наилучшие условия для проживания в усадьбе. В этом доме много пустующих комнат, вы можете выбрать любую из свободных, обставить ее по своему вкусу. Опять же, питание… – Она прищелкнула пальцами. – Я знаю, местные жители голодают. У вас же, в отличие от остальных, будет все необходимое.

– Я не могу принять ваше предложение, фрау Ирма…

– Боюсь, вы неправильно меня поняли. – Старуха перестала улыбаться. – Это не предложение, а приказ. Вы нужны мне здесь на постоянной основе. Визит бургомистра не за горами, а работы в усадьбе еще очень много. И чтобы сподвигнуть вас на принятие правильного решения, мне пришлось кое-что предпринять. – Она потянулась совершенно по-кошачьи, а потом громко постучала костяшками пальцев по столу.

Тут же в кабинет заглянул часовой, глянул вопросительно и снова скрылся за дверью, но ненадолго, уже через пару секунд он вошел в кабинет вместе с… Танюшкой. Сердце Ольги похолодело, а кончики пальцев закололо. Вот и пришла беда, откуда не ждали.

– Бабушка… – Танюшка хотела было броситься к ней, но часовой не позволил, ухватил за руку, удерживая на месте.

– Татьяна, все хорошо, – сказала Ольга по-русски. – Не волнуйся.

– Вот видите, фрау Хельга, я обо всем позаботилась. Теперь вам нет нужды возвращаться в свой дом. Теперь ваш дом здесь, – сказала старуха, очень внимательно разглядывая Танюшку. – Надеюсь, ваша внучка говорит по-немецки?

– Не так хорошо, как я, фрау Ирма.

– Но достаточно хорошо, чтобы ее можно было понять?

– Да.

– Подойдите ко мне, юная фройляйн! – Старуха поманила Танюшку пальцем. – Подойдите, я хочу на вас посмотреть.

Танюшка бросила вопросительный взгляд на Ольгу, та кивнула. Сейчас с этим ничего не поделаешь, старуха хочет убедиться, хочет попытаться прочесть и ее тоже. Получится ли? Что она увидит, что поймет, когда станет копаться в Танюшкиной голове? Сумеет ли девочка закрыться? Поймет ли вообще, что нужно закрываться от этой ведьмы?

Они стояли боком к Ольге, друг напротив друга: высокая и тонкая, как хворостинка, Танюшка и такая же высокая, иссушенная старуха. Ольга бы многое отдала за то, чтобы узнать, что удалось понять фрау Ирме. Еще больше она отдала бы за то, чтобы ее девочка оказалась как можно дальше от этого места. Но сейчас ничего не попишешь. Так уж вышло, что в желании защитить внучку она сделала только хуже, привела в самое логово зверя.

А еще она упустила момент, когда старуха отшатнулась от Танюшки, с мучительной гримасой потерла виски. Что произошло между ними? Ведь что-то же точно произошло! Как плохо, что она не может видеть все своими собственными глазами, что приходится только гадать.

– Удивительная фройляйн, – сказала старуха задумчиво и посмотрела на Ольгу. – Слышите, фрау Хельга, у вас очень необычная внучка.

– Она обычная. – Ольга пожала плечами. Голос ее звучал ровно, почти равнодушно. – Но мне приятно, что вы считаете ее необычной.

– Бабушка, что происходит? – Танюшка была белее мела, зрачки ее расширились, а губы посинели от напряжения.

– Говорите по-немецки, фройляйн Татьяна! – велела старуха. – Отныне только по-немецки! Вы меня понимаете?

– Да, я вас понимаю. – Танюшка перешла на немецкий.

– Что вы чувствуете? – В голосе старухи послышалась тень участия. Этого не могло быть, но все же.

– Голова болит, – сказала Танюшка не слишком вежливо.

– У меня, знаете ли, тоже. – Старуха поморщилась, посмотрела на Ольгу. – Фрау Хельга, вы знали, что у вашей внучки есть определенные способности?