Грендель

Силва обвел взглядом ветви над головой, медленно встал на ноги и, поморщившись, вытащил из-за воротника комбинезона невесть как очутившуюся там маленькую зеленую шишку.

– И боеприпасы тоже, Тан. Это были «молнии». Звено, судя по звуку. А судя по кучности, они точно знали свои цели.

– С орбиты навели? – Тангейзер провел рукой по коротким волосам, освобождаясь от колючих хвоинок.

– Не столь важно. А важно то, что кто-то об этих «молниях» не подумал, и о средствах ПВО тоже, – Силва с мрачным видом сплюнул в траву.

Хотя орбитально-атмосферные истребители «Молния» стояли на вооружении уже лет тридцать, другими машинами их не заменяли – в этом просто не было необходимости. В ходе городских боев они в небе не появлялись, и это было понятно: от их снарядов, бомб и ракет непременно пострадали бы не только союзовцы, но и свои. А вот при налете на лесную базу опасности погубить своих не существовало – бгалийцев, естественно, тут не было. И воздушный налет, судя по всему, получился эффективным.

– Ты думаешь, что… – начал было Тангейзер, но Дарий перебил его.

– Идем, – сказал он и направился назад, к лагерю. – Может, там кто-то и уцелел, будем откапывать… – Он вдруг резко остановился и развернулся к Диони, так что постлейтенант чуть не наткнулся на него. – А ведь получается, что ты мне жизнь спас, Тан… Если бы ты не уговорил меня на эту прогулку…

– То я бы один не пошел, – продолжил Тангейзер. – Так что и ты мне спас, Дар…

Силва молча сделал поворот через плечо и вновь зашагал по извилистой полоске примятой травы, оставленной ботинками танкистов, когда они шли сюда. На ходу он достал из кармана комбинезона комм и попытался связаться с командованием базы. Но ни один номер не отвечал. А номеров штаба высадившейся на Бгали группировки Дарий, разумеется, не знал.

– Выбор у нас небогатый, – сказал он, выключив бесполезный комм. – Либо оставаться тут и ждать, пока наши сюда заявятся…

– Либо топать по лесу до этого Абду… Адубштепа, – закончил Тангейзер. – Я бы сказал, что мне больше по нраву, но командир здесь ты, а не я.

Силва промолчал.

По мере приближения к лагерю путь танкистам преграждало все больше поваленных деревьев, так что они выбрались из леса уже в сумерках. Впрочем, территория лагеря была довольно хорошо освещена – в разных местах продолжало что-то гореть и к небу по-прежнему поднимались струи дыма. Это была именно территория, а не детский лагерь, превращенный в военную базу. Потому что никаких признаков ни лагеря, ни базы тут не наблюдалось. Изрытая огромными воронками поверхность, усеянная какими-то не поддающимися идентификации обломками – вот что увидели флоризейские танкисты. Ни столовой, ни домиков, ни собранных недавно ангаров, гаражей и ремонтных мастерских… Ни «трицеров», ни грузовых самоходов… Ничего…

И никого.

Налет звена бгалийских «молний» оставил от базы только точку на карте генерала Кронди. Точку, которую нужно стереть, как несоответствующую действительности.

– И ты по-прежнему считаешь, что мы должны тут воевать? – спросил Тангейзер, остановившись и обводя взглядом ужасный дымящийся пейзаж. – Кто нас сюда звал?

– Заткнись! – коротко сказал Силва, и в глазах его горели отблески пламени, до сих пор уничтожающего то, что не было уничтожено при воздушной атаке.

– Слушаюсь, господин подкапитан, – бесцветным голосом не отчеканил, а пробормотал Тангейзер.

Горел, конечно, не синт военных построек, и не броня, и не бантин, которым заправляли танки, и не аккумуляторы тягачей – все это гореть просто не могло. Огонь добивал постройки детского лагеря, не рассчитанные на попадание снарядов, бомб и ракет. А еще тут не просто пахло, а разило гарью. И танкистов тошнило от запаха, которого им никогда раньше не приходилось ощущать – от запаха сожженной плоти…

– Так, – сглотнув застрявший в горле горький комок, произнес Дарий, – ты влево, я вправо, по дуге, забирая к штабу. Смотри внимательно.

Силва понимал, что эти поиски ни к чему не приведут – разве мог остаться тут кто-то живой? Но в их необходимости он не сомневался. Поиски выживших были нужны, чтобы потом не корить себя за то, что сделал не все, что мог сделать.

– Слушаюсь, господин подкапитан.

И почти в тот же момент сзади, у опушки леса, из которого вышли танкисты, раздался чей-то отрывистый голос:

– Стоять на месте! Ладони на затылок, локти развести и не двигаться!

Короткая очередь из скорострела, прошившая воздух над головами Дария и Тангейзера, сразу лишила их возможности перебирать варианты дальнейших действий. Оружия, чтобы оказать сопротивление, у них не было, а убежать не получилось бы: рельеф подвергшейся бомбардировке местности отнюдь не благоприятствовал такому занятию. Да и пуля все равно догонит.

– Выполняем, – тихонько процедил Дарий и первым поднял руки.

Тангейзер, чуть помедлив, последовал его примеру.

– Повернуться на сто восемьдесят, медленно! – продолжал командовать тот же властный сипловатый голос. – Руки на затылке! При любом лишнем движении будем стрелять!