Грендель

Танкисты подчинились и этой команде и оказались лицом к тем, кто находился метрах в тридцати от них. А там стояли пятеро вооруженных скорострелами мужчин. В сумерках их фигуры почти сливались с темной стеной деревьев, но все-таки можно было различить, что трое из них одеты в полевую форму сухопутных войск. А форма эта состояла из хамелеонного комбинезона, шлема и берцев. Откинутые прозрачные щитки шлемов козырьками нависали над лицами. Четвертый – высокий, но узкоплечий – был без шлема, и его длинные волосы никак не соответствовали армейским порядкам. Впрочем, и военную форму ему заменяло нечто облегающее, похожее то ли на спортивный костюм, то ли на облачение дайвера. Одежда же пятого состояла из чего-то вроде нагрудника и юбки до колен. Правда, обувью ему тоже служили берцы, а вот шлем заменяла маленькая круглая шапочка на обритой, вероятно, голове. Похоже, он был из автохтонов. Но все эти детали не имели сейчас для флоризейских танкистов ни малейшего значения. Главное – мужчины, несомненно, относились к повстанцам. Ни Дарий, ни Тангейзер не знали, попадал ли кто-нибудь из союзовцев в плен к сепаратистам, и вообще – существовало ли для восставших бгалийцев такое понятие, как «пленные союзовцы».

Это могло выясниться в самое ближайшее время…

– Не дергайся, – шепнул Силва подчиненному, когда повстанцы, держа оружие на изготовку, стали приближаться. – Мы без шансов.

– Слушаюсь… – прошипел Диони.

Прежде чем продолжить общение с союзовцами, повстанцы обыскали их, забрали коммы и обезопасили себя от возможных выходок танкистов. Выполняя распоряжение одного из одетых в комбезы – сипловатого, который представился как подкапитан Зарку, – длинноволосый инсургент снял с плеч рюкзак, явно не тактический, а гораздо меньше, и извлек оттуда рулон скотча. Танкистам приказали опустить руки и завести за спину. Клейкая лента надежно обхватила запястья Дария и Тангейзера, и сипловатый принялся задавать вполне ожидаемые вопросы насчет имен, специальностей, принадлежности к войсковым подразделениям и цели пребывания в данном месте. Врать или скрывать что-либо не имело смысла, и танкисты сказали все как есть. Да и трудно было бы убедить повстанцев в том, что они имеют дело с простыми туристами – личные армейские медальоны у Силвы и Диони тоже забрали и прочитали, что там написано.

– Значит, в боях в Адубе участие принимали, – угрюмо произнес Зарку.

– Выполняли приказ, – голос у Дария был ровным, хотя внутренности сжались в холодный комок. Все для него и Тангейзера могло закончиться очень быстро. Прямо здесь и прямо сейчас.

Глаза бгалийца недобро блеснули:

– А если хоть немного своей головой подумать, подкапитан? А? Вы что, решили, что снискаете нашу безграничную любовь, разрушая наши города и убивая нас? Убивая, подкапитан! Для чего предназначена армия? Для борьбы с внешними врагами. Внешними, подкапитан! – он словно подслушал недавние рассуждения Тангейзера. – А коли нет этих внешних врагов, так сиди и считай, сколько до отставки осталось. Кто тебя трогал, подкапитан? Что вы здесь творите?! Вы сестру мою убили! Сестру!

Дарий молчал. Тангейзер сопел рядом. Было понятно, что бгалийскому военному просто необходимо выговориться. Вполне вероятно, что он впервые получил возможность высказать все в лицо врагам.

«Главное, чтобы он не сорвался», – подумал Силва.

Умирать ему совсем не хотелось.

– Вы думаете, у вас тут что-то получится? – чуть ли не задыхаясь, продолжал Зарку при мрачном молчании остальных повстанцев. – Думаете, если будете давить, мы упадем? Ошибаетесь! – он резко повел стволом скорострела. – Ничего у вас не выйдет! Придется – в землю зароемся, но не сдадимся. Да только нам не придется – это мы вас зароем! И сил, и возможностей у нас хватит. – Зарку шагнул к Дарию и прищурился: – Что, купились на фантомы наших «молний»? Купились! Решили, что раздолбали на взлетках в пух и прах! Не тут-то было, подкапитан! И таких трюков у нас предостаточно!

Теперь Силва понял, почему на базу не доставили средства противовоздушной обороны. Генерал Кронди был уверен в том, что все местные «молнии» уничтожены. А били, оказывается, по картинкам…

– Наша планета будет для вас черной дырой, – не уставал изливаться бгалиец. – И чем больше ваших трупов останется здесь, тем больше недовольства будет там, – он показал рукой на уже потемневшее небо. – Все матери и жены контрактников выйдут на улицы и такое «лисам» устроят…

С этим Силва мог бы поспорить, но вступать в дискуссию было бесполезно… и опасно. А ведь случалось такое в Темные века… Выходили на улицы женщины, но просили не прекратить военные действия, а дать их отцам, сыновьям и братьям оружие получше. Тут главное – как преподнести эти военные действия. И тогда любая акция усмирения может превратиться в освободительную экспедицию. Или наоборот…

– Думаю, «лисы» от своего не отступятся, – все-таки не удержался он. – В конце концов, это вопрос их авторитета и состоятельности.