Грендель

На мгновение Макнери предположил, что продолжает спать и вся эта хрень ему снится. Но в следующее мгновение вспомнил, что случилось с прибором «ХПРК-22» после того, как лайнер «Нэн Короткая Рубашка» побывал в космовороте. Ведь совсем же изменился прибор! А что, если…

– Какая каюта? – спросил он.

– Три пятерки, – ответил Кулибали. – И число-то какое хорошее, с сильными вибрациями – и вдруг такой афронт! Это все равно как Великая Мааа пошла когда-то в сад нарвать цветов, а там…

– Я сейчас туда приду, – не дал ему договорить Макнери и выключил комм.

На душе у него было нехорошо.

…Никаких симулякров, дискурсов и нарративов в «трех пятерках» не было, а был там Хироси Маруяма, юрист, сидящий на унитазе. В каюте и ее окрестностях толпились растерянные стюарды и палубные. Маруяма встретил капитана потоком брани, но голос его звучал нетвердо – видно было, что пассажир уже устал ругаться. Недолго думая, Макнери обхватил его поперек груди и изо всех сил дернул вверх, пытаясь оторвать от унитаза. Маруяма закричал, белоснежное санитарно-техническое приспособление отделилось от пола, и капитан поспешно разжал руки. Пассажир вместе с унитазом совершил твердую посадку, и если бы его кисти не были впечатаны в бока «белого друга», Макнери вряд ли избежал бы затрещины. Его извинения затерялись среди россыпи статей уголовного кодекса, которыми так и сыпал попавший в передрягу юрист.

Капитан задумчиво поскреб бороду и распорядился вызвать парочку специалистов из ремонтной мастерской.

– Они аккуратненько вас выпилят, – пояснил он Маруяме, – а потом обработают напильничками до кожи. Не волнуйтесь, эти парни свое дело знают. И вы вправе предъявить претензии нашей компании, – уныло добавил Макнери.

– Напильничками?! До кожи?! – Хироси Маруяма чуть не задохнулся от возмущения. – Вы в своем уме?

– Да уж не в чужом, – угрюмо проронил Макнери.

– Я не хочу, чтобы меня напильничками до кожи! – вскричал с унитаза несчастный пассажир.

– Не волнуйтесь, господин Маруяма, – повторил капитан. – Руки у них золотые. Они этими руками не то что вас с унитаза сковырнуть способны, они, поверьте, такое могут вытворять…

– Да хоть алмазные! – взорвался пассажир. – Пусть эти ваши виртуозы себя напильничками шлифуют!

– Им это ни к чему, – резонно заметил Макнери.

– Ах вот как вы заговорили! – на желтоватом лице юриста проступили багровые пятна. – Вы из меня посмешище делаете?!

Негодующий пассажир в очередной раз попытался встать… и это ему удалось! Унитаз отпустил его так внезапно, что Маруяма упал под ноги капитану, животом на пол, демонстрируя свои сухощавые ягодицы. К которым, кстати, не пристало ни кусочка материала, из которого был сделан унитаз. Все остальные участки тела, соприкасавшиеся с сантехническим изделием, тоже оказались в полном порядке, и само изделие выглядело как новенькое.

– Ну вот, – миролюбиво сказал Макнери, – инцидент исчерпан. Еще раз от имени Космофлота приношу вам извинения, господин Маруяма, и советую подать иск на производителя оборудования для санузлов. К сведению, этим производителем является не наша компания. А чтобы возместить моральный ущерб, предлагаю вам бесплатное питание в течение всего времени вашего пребывания на борту нашего лайнера.

Юрист уже поднялся на ноги и натягивал штаны. Последние слова капитана заставили его замереть.

– В бесплатное питание входят также алкогольные напитки, – вкрадчиво добавил Макнери, наблюдая за пассажиром. – Причем их выбор зависит от вашего желания, господин Маруяма. Ну и, само собой, от наших возможностей.

– Сакэ! – выпалил юрист. – У вас есть сакэ?

– Я уточню, – ответил капитан, потому что не знал такого напитка. – Но даже если вдруг не окажется, я предложу вам кое-что получше.

– Лучше сакэ? – в голосе Маруямы слились недоверие и ирония. – Разве в мире есть напиток лучше сакэ?!

– Есть! – торжественно заявил Макнери. – Коньяк «Арарат»!

Ради сохранения имиджа родного Космофлота капитан был готов пойти на такую жертву – поделиться с пассажиром самым дорогим.

– Я все-таки предпочел бы сакэ, – сказал Маруяма. Пятна уже исчезли с его лица, однако на унитаз он поглядывал с опаской. – Помните, как у Рёкана?

Как хорошо,
Загодя дров нарубив,
Ночь напролет
Праздно лежать у костра
С чаркой простого сакэ![3]

– Ну как же, как же! – энергично закивал капитан, хотя эти строки слышал впервые. – У костра, да с чаркой – лучше и не бывает. Разве что – перед унивизором с бутылкой «Арарата». Обещаю, будет вам сакэ! Даже если не найдется на судне, отыщем в ближайшем порту!

На том и расстались.