Грешная и желанная

– Все не так просто, Тэнзи, и никогда не бывает. И если ты вздохнешь поглубже и хорошенько подумаешь, то поймешь, что я прав. Ты знала, кто я такой, до того, как пришла ко мне. Я никогда тебе не лгал. Никогда. И никогда ничего тебе не обещал.

Но у нее не было настроения слушать. Она хотела его ненавидить, ей требовалась эта ненависть, чтобы отдалиться от него – как лодка, в которую можно запрыгнуть и оттолкнуться от берега. Как будто тогда ей будет не так больно.

– Ты всегда получаешь то, что хочешь, правда, Йен? Ты хотел меня и, скорее всего, сделал именно то, что требовалось, чтобы меня получить. Что сделало меня такой привлекательной – риск? Или ты хотел еще раз опозорить герцога?

Он молчал. Молчал достаточно долго, чтобы собственные слова прозвучали у нее в ушах, чтобы она услышала то, что сказала, и хоть немного устыдилась. Она знает, что это неправда. Просто пытается уколоть его как можно сильнее. Хочет сделать ему больно.

И ей это удалось.

Но Йен куда лучше, чем она, умеет терпеть боль.

– Я никогда не хотел никого позорить, – спокойно ответил он.

Тэнзи, дыша очень быстро, резко замотала головой.

– Посмотри мне в глаза и скажи, что ты гордишься всем, что когда-либо делала, Тэнзи. Посмотри мне в глаза и скажи, что тебя волновали сердца, которые ты похищала и разбивала своим флиртом и лестью. Посмотри мне в глаза и скажи, что тщательно продумывала последствия всех своих поступков. В особенности вчера ночью.

Не оборачиваясь к нему, она отрывисто бросила:

– Да. – И голос ее прозвучал яростно. – Вчерашнюю ночь я обдумала. А ты?

– Да, – скупо ответил он. Надлом в ее голосе едва не убил его.

Они, не моргая, смотрели друг на друга с расстояния в несколько футов. Впрочем, с таким же успехом их мог разделять океан.

– Тэнзи. – Он робко протянул к ней руку. Ему так отчаянно хотелось привлечь ее к себе!

– Пожалуйста, не прикасайся ко мне.

Рука упала.

– Ты всегда получаешь то, что хочешь, правда, Йен? Ты хотел меня и, скорее всего, сделал именно то, что требовалось, чтобы меня получить. Все дело в том, чтобы добиться кого-то, правда? И боже упаси, чтобы ты отдавал.

Йен не мог поверить, что она искренне верит во все это. Нет, просто хочет ударить его больнее.

Он опять помолчал и хотя точно знал – в данный момент ничто из сказанного не будет иметь для нее значения, все же постарался подбирать слова тщательно, точно. Может быть, она вспомнит их позже, когда гнев ее поутихнет.

– Я скажу тебе то, что считаю правдой. Я хотел тебя, Тэнзи. Я и сейчас тебя хочу. И буду хотеть до того дня, когда умру. Я никогда не обещал тебе ничего, кроме этого, даже не намекал ни на что. Ты меня тоже хотела. Герцог никогда не позволит мне жениться на тебе. И я уезжаю.

Он чувствовал, что она воспринимает каждое его слово как удар. Он их так и бросал. Бесспорные факты, несовместимые между собой.

Она стояла совершенно неподвижно, с застывшим, но при этом искаженным лицом, словно отлитым из тающего воска.

– А ты… вероятно, выйдешь замуж за будущего герцога. Утешайтесь этим, мисс Дэнфорт. И я рад за вас.

Он тоже умел говорить с горечью.

Она резко отвернула от него голову, глядя в сторону Америки, или Лилимонта, или другого места, которое могла назвать домом. Места, где нет его.

И если он не был сломленным, когда вышел на этот балкон, он стал сломленным, когда уходил.

Глава 25

Как обычно в Суссексе, новости распространились быстро: за мисс Титанией Дэнфорт очень настойчиво ухаживает лорд Стэнхоуп, и уже делались ставки на то, сколько времени ему потребуется, чтобы она стала его невестой. Если его манера править пролеткой могла считаться хоть каким-то показателем, то утверждавшие, что «еще до конца месяца», имели все шансы на выигрыш.

Всем уже стало понятно, что соперники лорда Стэнхоупа, имя которым легион, не имеют ни малейшего шанса, и что посылать ей цветы – это какое-то донкихотское занятие, и все-таки они продолжали, потому что ведь никогда не угадаешь. Та же самая философия, которую светское общество в целом применяло по отношению к Оливии Эверси. Что-то вроде инвестиций. Лучше держать руку на пульсе, ведь ветры судьбы переменчивы и капризны.

И это означало, что Эверси смогли сэкономить приличную сумму, украшая дом к Большому балу.

Тэнзи с Энни стояли перед платяным шкафом и изучали ряд платьев так внимательно, будто Тэнзи королева и выбирает себе фрейлин.

Сияющее лицо камеристки сохраняло несколько рассеянное выражение. Наконец она повернулась к Тэнзи и выпалила:

– Ой, я должна вам кое-что рассказать, мисс Дэнфорт! Мы через неделю обвенчаемся! Мой Джеймс и я!

– О, Энни! Это чудесная, чудесная новость!

Она повернулась и быстро обняла девушку, от чего обе они покраснели.

– Все благодаря деньгам из «Свиньи и свистка». За обслуживание столиков. Нэд Хоторн считает, что Джеймс очень хорошо управляется с посетителями. Мы просто не знаем, как вас и благодарить за то, что порекомендовали его.

– Так приятно слышать! Говорят, «Титания» – очень подходящее второе имя для новорожденных девочек, – поддразнила она.