Грешник

В офис Громов все же поехал, но работник из него в тот день был никакой. Он бестолково перебирал отчеты, провел совещание и даже лично проверил несколько анкет от претендентов на должность главного бухгалтера, который требовался на одно из предприятий их группы. Но все равно был собой недоволен. А потом еще оказалось, что в их дом привезли не те материалы, что они заказывали. Громову пришлось разбираться и с этим. Он несколько раз звонил Наташе, но разговор не клеился, а когда вернулся домой - было уже очень поздно, и она спала в своей комнате.

Или... делала вид, что спит.

Одно он понимал отчетливо. За минувшие с той ночи дни их окрепшие вроде бы отношения совершили какой-то квантовый скачок назад. И будто не было ничего. Ни близости, ни душевных разговоров. Ни-че- го. Это нервировало. Сводило на нет его привычную сдержанность и контроль.

Видит Бог, все встало бы на свои места, если бы ей не понравилось. Но это было не так, дьявол все забери! Она кончала, как в последний раз, на его языке. Да и потом! Сколько раз они пересекались. Он же видел... видел ее! И то, как дрожали ее ресницы, как пересыхали губы, как часто и глубоко она начинала дышать, стоило ему подойти чуть ближе. Как темнели ее глаза, как лихорадочно пылали щеки, как она.... Черт! Ласкала себя, думая, что он ни о чем не догадывается! А он ведь опять смотрел в эти чертовы камеры и переживал с ней вместе каждый ее оргазм.

Напряженность между ними пролегла силовым полем. И даже Ларка его заметила.

- Что? Надоела она тебе? - спросила, воркуя с Ниночкой, пока сама Наташа возилась с ужином.

- Кто надоел? - притворился валенком Громов.

- Кто-кто? Наташка! Не пойму, почему ты не снимешь ей отдельную квартиру.

- А мне и так хорошо, Лара. Домой приходишь, а тут кто-то есть.

- Стареешь, Громов. Раньше тебе прелести семейной жизни волновали мало.

- Жизнь проходит. Все меняется.

Лариска хмыкнула. Переложила внучку на животик и, похлопав по попке, сказала:

- Смотри, Громов, чтобы тебя эти перемены не завели куда-нибудь не туда.

- Я взрослый мальчик, Лариса. И соображаю, что делаю, - обдавая женщину холодом взгляда, отчеканил Громов, а про себя хмыкнул. Соображает он... Как бы ни так! С этим как раз были большие проблемы. Иначе как объяснить то, что он позволил себе в тот же вечер?

А ведь все начиналось, как всегда. Наташа с Ниной скрылась за дверями спальни, а он остался сидеть в кабинете, делая вид, что работает. В чашке плескался чай. Хотя лучше бы что-то покрепче. Глеб тогда продержался аж целых сорок минут. Рекорд. Обычно он сдавался несколько раньше. Вывел изображение камер на экран... Три дня до этого ничего не происходило. Наташа не позволяла себе удовольствия, будто за что-то наказывая. Долго металась на кровати. То раскрываясь, то сжимая скрученное одеяло ногами... А он смотрел на неё, и смотрел... Вот и в тот вечер, казалось, все ограничится именно этим. Наташа ворочалась с боку на бок, несколько раз вставала к малышке, но потом, будто не в силах больше себя контролировать, распласталась на кровати и медленно обнажила бедра. Сердце Глеба затарахтело. Взгляд впился в экран. А потом, как будто в летаргическом сне, встал и пошел к ней. Распахнул дверь, шагнул в комнату. Наташа испуганно замерла, приподнялась на локте, тяжело со свистом вдыхая воздух.

- Зачем ты это делаешь? Сама... когда я так хочу тебе с этим помочь... Когда день за днем схожу с ума, не в силах тебя коснуться? Ты хотя бы понимаешь, как долго я тебя ждал? Как хочу тебя... Как хочу заменить твои руки собою. Пальцами, языком, членом? Любым способом, каким ты только захочешь...

-Так я успокаиваюсь...

-Что?

-Ты спросил, зачем я это делаю... Это мой ответ. Так я успокаиваюсь.

Глеб сглотнул.

- Хорошо... А со мной... со мной... ты не можешь... Или тебе лучше так?

Наташа отчаянно затрясла головой.

- Нет! Нет... не лучше. Просто... Ты сам-то этого хочешь? Потому что Кирилл не хотел меня так часто, как я в том нуждалась. Может быть, я какая-то неправильная и в этом... Я не знаю. Мне не у кого спросить, а он говорил, что...

Громов стиснул зубы. Внутри поднималась волна слепящей искристой злости на покойника-сына.

- Я не Кирилл, - процедил он через силу. - И я хочу быть с тобой столько раз, сколько это возможно. Столько раз, сколько ты захочешь. На сколько у меня хватит сил...

Отметая все дальнейшие разговоры и, наконец, разобравшись с тем, что её тревожило, Глеб расстегнул рубашку, резким движением вытащил полы из брюк. Щелкнул пряжкой ремня, оголяясь перед нею впервые. Наташа постанывала и ерзала, наблюдая за его приближением. Громов обхватил ладонью член, неторопливо поглаживая.

- Что-то хочешь прямо сейчас?

-Тебя... - не задумываясь, выпалила Наташа.

Колени мужчины коснулись матраца. Он обхватил щиколотки своей женщины и резко дернул ее на себя. Она задохнулась. Глеб скользнул пальцами по истекающим влагой складочкам. Осторожно ввел два пальца внутрь, внимательно наблюдая за её реакцией. Глаза Наташи подкатились. Он чуть согнул пальцы в костяшках, сильнее надавливая на заветную сладкую точку.

-Так?

-Нет...