Грета Гарбо. Жизнь, рассказанная ею самой

Но я нутром чувствовала, что если хочу остаться в Голливуде, то помощь такого человека, как Эдингтон, мне просто необходима. Мориц не сможет справиться с настоящими акулами Голливуда, Харри сможет, вернее, смогу я по подсказке Эдингтона. Так и получилось, причем все поражались моей мудрости. Об этом тоже стоило молчать, мы не трубили на всех углах о том, что каждый мой шаг на съемочной площадке выверяет Гилберт, а вне ее Эдингтон. Всем вокруг казалось, что эта загадочная шведка удивительно мудра, настоящий Сфинкс.

Мориц Стиллер сделал из Греты Ловисы Густафсон Грету Гарбо, Харри Эдингтон из Греты Гарбо – Сфинкса, загадочную молчунью со спокойно-величавым выражением лица.

Оставалось придать лоск.

Этим позже занялся третий Пигмалион – Адриан Гринбург. Это случилось уже перед самым концом моей актерской карьеры, нет, не закатом, а именно концом, потому что оборвала я ее сама, решив, что достаточно наштамповала однообразных лиц, а новые в моем исполнении зрители видеть не желают. Но об этом потом.

Как и о Гринбурге, и о Хаузере, моем друге и наставнике в области правильного образа жизни и питания. Хаузер молодец, он никогда не делал из своих достижений секрета, потому многие могут воспользоваться его рецептами и диетой, разработанными для меня. Я тоже не против, не одной мне нужна чистка организма, не только я нуждаюсь в поддержании определенного веса.

Джон Гилберт

Джону Гилберту, немыслимому красавцу и просто хорошему парню, нужно посвятить отдельные записи по нескольким причинам.

Во-первых, я его любила, и любила долго.

Во-вторых, за него едва не вышла замуж.

В-третьих, во многом из-за наших с Джоном отношений Стиллер вернулся в Европу.

В-четвертых, Гилберт научил меня любить перед камерой. Вернее, научилась я сама, но объектом был Гилберт.

Есть люди, которым я благодарна даже после их смерти. Джон один их них.

Мы с Мошей почти год были в Голливуде, он уже снял свои фильмы с Полой Негри, и я тоже снялась в двух фильмах – «Порок» и «Соблазнительница». Второй начал снимать Стиллер, но потом его отстранили. Кажется, об этом я уже писала.

В третьем фильме моим партнером стал «первый любовник Голливуда» Джон Гилберт. Это был немыслимый подарок студии восходящей звезде, потому что сыграть с Гилбертом тогда значило сразу стать популярной. Популярность у меня уже была, но она не могла сравниться с его известностью и звездностью. Позже я подумала, что студия позволила мне играть с Джоном намеренно, чтобы я не сбежала следом за ушедшим Стиллером. Хороша приманка!..

Гилберт был звездой и вел себя соответственно. Нет, он не капризничал и не смотрел свысока, но позволил себе опоздать на первую же съемку.

Учась в «Драматене», я опаздывала постоянно, но в Голливуде никогда себе такого не позволяла, отучил Стиллер, объяснив, что опоздание на съемку сродни пощечине остальным участникам. Вообще, Моша научил меня никого не осуждать и не быть ни на кого похожей.

Я уже давно была готова к съемке, конечно, страшно переживала, роль Фелиситас была хоть и не слишком сложна, но на порядок выше прежних. Для тех, кто не видел фильм (полагаю, таких абсолютное большинство), вкратце:

Фелиситас изменяет мужу с красавцем Лео. Однажды ревнивый супруг застает любовников в объятьях друг друга и вызывает Лео на дуэль, которая заканчивается гибелью мужа. За это убийство Лео отправлен императором на дипломатическую службу в дальние края, то есть в ссылку. Уезжая, Лео просит присмотреть за возлюбленной своего друга Ульриха. За время отсутствия Ульрих времени даром не теряет, и, вернувшись, Лео обнаруживает, что молодая вдова уже не вдова, а супруга Ульриха! Но Лео, все эти годы грезивший о своей Фелиситас, не может поверить, что его бросили, он пытается вернуть Фелиситас, снова становясь ее любовником. Теперь дуэль неизбежна между давними друзьями.

Трагической развязки здесь не могло не быть. Она случилась – спеша к месту будущей дуэли, Фелиситас проваливается под лед на реке и гибнет на глазах у потрясенных мужа и любовника.

Лео играл Джон Гилберт, Ульриха – Ларс Хансон. Любовные сцены предусматривались только с Гилбертом, иного публика бы не простила.

Я заранее настроилась его любить, иначе нельзя, иначе получится фальшиво. Видела фотографии красавчика Джона, переживала из-за своего несоответствия его звездному статусу, своего плохого английского… А он все не шел и не шел.

Когда герой, наконец, соизволил появиться на съемочной площадке, мне действительно казалось, что он отсутствовал те самые годы, что положены по сценарию, а я все это время мечтала о встрече. Невольно вырвалось:

– Где же вы были так долго?

Встретившись со мной взглядом, Джон замер. Между нами словно промелькнула искра, такая, как показывают, когда сталкиваются провода.

Так начался наш роман, едва не приведший к бракосочетанию.