Гретхен

– Да, но тогда в школе пойдут всякие разговоры, – продолжал Флориан. – Будут говорить, ничего удивительного, что Гансик пошел по такой дорожке, потому что… – Флориан замялся и тяжело вздохнул, явно испытывая затруднения по части формулировок и не зная, как лучше донести свою мысль. – То есть… Я хочу сказать… – предпринял он еще одну попытку. – Просто все будут говорить, что Гансик живет без матери, а у Фройденталеров тут все в порядке, и, значит, Гансик был в этом деле зачинщиком!

– Да какая разница, кто тут зачинщик! – воскликнул Хинцель.

– Тебе-то, может быть, и нет разницы! – ответил Флориан. – А нашему директору очень даже есть! Они только и занимаются тем, что выискивают всяких подстрекателей и выясняют, кто первым начал, если что не так! И получится, что бедному парню придется одному за все отвечать!

– Бедному парню и так придется одному за все отвечать! – сказал Хинцель.

Гретхен притащила в гостиную большой красный рюкзак. В нем была вся документация, относящаяся к деятельности ордена: целая куча черных тетрадей с «пратаколлами наблюдений», черновики писем, официальные бумаги, скрепленные кровавыми отпечатками пальцев обоих рыцарей, диплом Великого командора на имя Гансика и прочая чепуха. Гретхен на скорую руку уже обследовала содержимое рюкзака, когда они только пришли домой. Теперь же она поставила рюкзак перед папой и сказала:

– Я тоже уже пойду! Тут весь архив рыцарской конторы. Покажи маме. Чтобы ей понятней было!

Папа вытянул из рюкзака одну из черных тетрадей и углубился в чтение.

– Ну пока! – попрощалась Гретхен.

– Всего доброго, – произнес Хинцель, поднимаясь с дивана.

– До свидания! – сказал Флориан.

Папа, погруженный в изучение рыцарских «пратаколлов», только кивнул в ответ.

На улице было холодно. К тому же шел дождь. Гретхен шагала между Хинцелем и Флорианом.

– Ну вот, добился своего! – проговорила она.

– Кто? – не понял Флориан.

– Чего? – удивился Хинцель.

– Папа добился того, что мама вернется к нему, – сказала Гретхен.

Флориан и Хинцель дружно заявили, что это полная чушь. Из-за слегка свихнувшегося отпрыска люди не сходятся обратно, если уж брак развалился, сказал Хинцель. Тогда половине разведенных пришлось бы снова сходиться, добавил Флориан. И вообще, взрослые не склонны менять свою жизнь только потому, что у детей какие-то проблемы, заявил Хинцель.

– Вы плохо знаете мою маму, – сказала Гретхен. – Она не выдержит! Потому что считает себя кругом виноватой! А папа только и мечтает о том, чтобы она вернулась! Он скажет ей, что не справляется с Гансиком, и всё! Хотя он действительно не справляется с его воспитанием!

– Но вы же не можете ее заставить из-за этого вернуться, чтобы она изображала тут у вас счастливую мать счастливого семейства! – воскликнул Хинцель.

– Я вообще никого никогда не заставляю делать что бы то ни было! – отозвалась Гретхен, готовая расплакаться. – Поэтому я и ушла! Чтобы не присутствовать при этом разговоре!

У нее не было ни малейшего желания сейчас идти домой, чтобы излагать там события Мари-Луизе, которая наверняка уже умирала от любопытства.

– Может, в «Ваксельбергер» зайдем? – предложила Гретхен.

Флориан с Хинцелем дружно поддержали это предложение. Так втроем, держась за руки, они и явились в кафе, очень удивив Габриэлу и Икси, которые проводили там время за игрой в карты и весьма одобрительно отнеслись к такому неожиданному тройственному союзу.

Чуть позже, в туалете, Габриэла спросила Гретхен, какое решение она приняла и не вырисовывается ли тут классический «любовный треугольник».

Гретхен стояла перед зеркалом и пыталась привести в порядок свои кудряшки. Посопев, она взглянула на отражение Габриэлы в зеркале и сказала:

– Понятия не имею, что тут вырисовывается! Мне, честно говоря, сейчас совершенно не до этого!

– Я думала, за выходные ты разобралась с ситуацией хотя бы в теории! – сказала Габриэла.

– На это у меня просто не было времени! – ответила Гретхен, повернувшись к Габриэле. – Разбираться мне пришлось не с моими проблемами, а с Гансиком!

– Вечная история! Ты и твоя семейка! – воскликнула Габриэла. – Сколько можно? У тебя своя жизнь есть!

Гретхен с Габриэлой вернулись в зал. Гретхен искренне завидовала подруге, которая так легко отрешалась от семейных проблем.

Два дня спустя, с утра пораньше, папа припарковал свой «ровер» у дома Мари-Луизы. Четыре больших чемодана, два маленьких, несметное количество каких-то коробок и пакетов перекочевали из квартиры в машину. Мама была на занятиях, Магда с Пепи – в школе, Мари-Луиза – на работе. Гретхен сегодня решила прогулять уроки, сказав себе, что средний балл 4,9 у нее уже есть и один прогул погоды не сделает.

Гретхен распределила барахло: часть запихала в багажник, часть положила на заднее сиденье.

– Ну что, всё забрали? – спросил папа.

Гретхен сказала, что пойдет посмотрит – не забыли ли чего, хотя она твердо знала, что всё уже в машине. Мама еще с вечера собрала вещи и выставила их в коридор.