Грезы президента. Из личных дневников академика С. И. Вавилова

Некоторые свои стихотворения Вавилов вспоминал и цитировал спустя десятилетия. Например, написанные в юности строки: «Когда я буду погибать ‹…› Тогда живою пеленой // Ты ниспади передо мной, // Италия, о, край родной!» – Вавилов вспоминал в ноябре 1916 г., в 1935 г. во время командировки в Италию, затем в связи с книгами об Италии, которые читал 20 августа 1940 г. (чуть варьируя: «о ниспади передо мной и захлестни своей волной Италия, мой край родной») и 6 июля 1943 г. («…волшебной пеленой…»). 31 августа 1948 г. он записал: «„Когда я буду умирать и жизни путь к разверстой бездне меня вновь будет увлекать и говорить мне «О, исчезни», Тогда волшебной пеленой о ниспади передо мной Италия, мой край родной“. Стихи очень плохие, писались они сорок лет назад, но я их всегда помню». Строку из стихотворения от 9 февраля 1909 г. «над нирваной, где царствует тьма» Вавилов вспомнил почти через 40 лет, 3 июля 1948 г. (также в чуть измененном виде: «над пучиной, где царствует тьма»). Два стихотворения сохранились только в поздних дневниках. 1 февраля 1948 г. Вавилов вспоминает: «Когда-то под Радомом, весной 1915 г. писал что-то в таком роде: // „Объятый ширью одиночества // Внимаю тайнам тишины // И отдаленные пророчества // В мечту немую вплетены“». 23 июня 1949 г. он вспоминает стихотворение школьной поры о путешествии по пушкинским местам, заканчивающееся строками: «Души моей и квант и атом // Несу как жертву к алтарю». Стихотворение, написанное 25 марта 1915 г., Вавилов вспоминает через 30 лет дважды – 23 января и 5 декабря 1947 г.: «Шар земной ничтожный и презренный // Неизменный совершает путь // И оков таинственных вселенной // Не дано навеки разомкнуть». Строки, написанные 12 июня 1916 г., Вавилов цитирует потом в разные годы еще восемь раз, последний – 19 сентября 1948 г. с комментарием «тогда это было мальчишество, сейчас это плод размышлений убеленного сединами»: «Sub specie aeternitatis[502]// И все и вся глупейший нуль // Нам жизнь дана зачем-то gratis[503] // И все равно: живу, умру ль». 20 декабря 1950 г. (за месяц до смерти) Вавилов после очередного сердечного приступа вспоминает свои стихи августа 1914 г.: «По чистой совести скажу только, как говорил еще 36 лет назад. // „Смерти я не боюсь // Неизбежность страха не стоит“».

Значительно чаще Вавилов цитировал в дневнике не себя, а других поэтов: он хорошо знал и любил поэзию.

Любимые поэты Вавилова – Пушкин, Тютчев, Лермонтов[504].