Грезы президента. Из личных дневников академика С. И. Вавилова

«…в 9-й симфонии я первый раз понял силу музыки, силу непобедимую, силу неотвратимую. ‹…› готов кричать: „Seid umschlungen Millionen“[517]// Здесь такая радость, такой порыв, сознание исчезает, слышишь музыку и понимаешь и сам кричишь…» (18 декабря 1910). «Орган, как голос с неба. Тоска незримо переходит в тихую печаль. На душе становится почти хорошо. Музыка, музыка» (11 ноября 1914). «Сознание ‹…› превращается в независимое, отрывающееся, стремящееся заглянуть на себя самого ‹…› „О человеческое я, ты нашей мысли обольщенье“. Мыслимо ли сознание без я и возможно ли я, сливающееся с миром. (Гремит 5-я [симфония]). И кажется возможным, „Всё во мне и я во всем“» (18 февраля 1941). «Один вполне искренний голос: строгая музыка. „Шестая“ Чайковского, „Пятая“ Бетховена, Бах, Шопен. Искреннее всего, глубже всего, роднее всего» (17 марта 1941). «Музыка с людьми разговаривает особым, потусторонним языком, неразумным, но пробуждающим разум» (24 мая 1942). «Концерт органный Баха (Гедике). Словно голос Бога» (25 декабря 1942). «Иногда под звуки радио, песни Сольвейг, „Фантазии“ Глинки и вспоминается былое, на бестелесных санках с безбрежных высот спускается мама, Илюша, Лида, Александра Ивановна и, кажется, Николай. // Музыка – тоже голос оттуда» (23 января 1943). «На свете осталось только искусство, вернее, только музыка. Она (конечно, безголосая только) отрывает и переносит в 4-е измерение» (31 октября 1943). «По радио сейчас был Бах. Это всегда радость, как будто слетаешь с земли и переносишься в средневековый рай» (14 декабря 1943). «Еле удерживался от слез. Искреннее, совсем не фальшивое, доходящее до душевного дна – только музыка» (2 февраля 1944). «Вчера вечером органный концерт Гедике, Бах и Вагнер. Совсем другое измерение, и так хорошо бы сойти на нет под органную фугу» (16 ноября 1945). «Короткий момент не радости, но душевного покоя, более всего нужного, с этим покоем – легко умирать под музыку органа. Мгновение резонанса сознания и бытия» (29 сентября 1946).

Действие музыки, накатывающие сильные эмоции нравятся Вавилову. Музыка неожиданно оказывается одним из лучших способов «попасть в резонанс с миром». Причем, в отличие от рассудочного и мучительного «общественно-политического» пути (отказа от «Я», подчинения государству, слияния с простым народом), этот способ – не теоретический, а практический, к тому же легкоосуществимый и приятный.

Сходный эффект переключения сознания в другой режим производила на Вавилова и живопись: «…совершенно (в точном смысле) музыкальное впечатление» (10 июля 1935) он испытывал от некоторых картин. Страстная любовь к изобразительному искусству была одной из главных духовных опор молодого Вавилова (он называл эту свою черту «эстетизмом»). «Искусство и наука – мой символ веры – основные принципы моего миросозерцания» (19 января 1909). «Живопись – жизненная поэзия» (26 января 1909). С годами отношение к прекрасному не изменилось: «Остались: философия и красота» (8 февраля 1948).