Грезы президента. Из личных дневников академика С. И. Вавилова

Многие и многие страницы ранних дневников посвящены описанию увиденных в Италии шедевров, мыслям о любимых художниках (Леонардо да Винчи, Джорджоне, Пьеро делла Франческа и др.). В поздних дневниках «музейных» записей меньше, но они не менее эмоциональны. 1 января 1949 г. директор Эрмитажа провел для Вавилова персональную экскурсию, Вавилов три часа наслаждался картинами любимых художников (Боттичелли, Джорджоне, Леонардо да Винчи[518]), записав потом в дневнике: «Словно путешествие в четвертое измерение ‹…› Это щепотка счастья».

Наслаждение прекрасным – музыкой, живописью – явно выполняло для Вавилова психотерапевтическую функцию. Об этом он писал уже в ранних дневниках. «Стоишь перед рисунком, не ломаешь себе головы, не разрешаешь загадок, а только наслаждаешься, и не устаешь, все равно что запах сирени вдыхаешь, хорошо и без потуги на умствование» (5 января 1909). «Я погружаюсь в нирвану: в старину, в искусство…» (16 февраля 1911). «Джиаконда высшее счастье человеческое, нирвана, наука, спокойствие, равнодушие и размышление» (11 августа 1911).

После войны Вавилов завел себе своеобразный эстетический «иконостас» (21 марта 1948) – небольшую коллекцию произведений искусства эпохи Возрождения (копий, разумеется), развешанных на синей стене. Любоваться ими стало для него своеобразной медитацией: «Человеком себя чувствую. И так хорошо просидеть хоть 10 минут перед этой стеной» (6 марта 1947). Уже одно только количество упоминаний любования этими картинами в дневнике (более 30 раз[519]) говорит о том, насколько много это для Вавилова значило.

«В мире бывает столько красивого, т. е. находящегося в резонансе с „я“» (19 июля 1946).

Эти медитации проходили под классическую музыку. «…иногда удастся поймать по радио Гайдна или Баха и несколько минут живешь человеком» (22 ноября 1946). «Оторванное от людей искусство: музыка Генделя по радио из Лондона. На стене Доменикино (или старая копия с него), написанная лет 300 тому назад. Santa Cecilia. В нем какие-то летающие идеи Платона, обнаруживаемые при встрече с резонирующим человеком» (24 ноября 1946). «Душевное равновесие, только когда слышу музыку Баха или Бетховена» (11 января 1948). «В радио органный Бах, фуги (Гедике). Хорошо. Полный резонанс. Какое чудо может делать музыка» (18 октября 1948). «Toccato и fuga re-minor Баха. Как хорошо бы постепенно сойти на нет под эту музыку» (27 декабря 1948).

В самой последней записи дневников (21 января 1951) тоже упоминается музыка: «Музыка Генделя. Ели в снегу. Снег. Луна в облаках. Как хорошо бы сразу незаметно умереть и улечься вот здесь в овраге под елями навсегда, без сознания».

«…превращение твари в творца» (26 марта 1940)

Вторая «странность» Вавилова – его отношение к творчеству. Творчество, понимаемое как активность «Я» (в этом смысле оно противоположно музыкально-эстетическим медитациям), стало в определенный момент одним из главных понятий его личной философии и фундаментальным жизненным принципом.