Грядет новый мир (СИ)

- Я понимаю, - как можно более спокойнее сказал я. – Но я не все смогу выдержать, - тем же тоном продолжил я. Это было похоже на заключение договора, и Енох кивнул. Я подумал о том, что он чувствует себя виноватым. Как он может узнать, что я могу вынести, а что нет? – Я буду говорить, если… если что-то не так, - я осторожно перенес руку на его лицо, аккуратно касаясь его щеки. Я знал, что теоретически он стоил долгого и трудного пути, но практически я мог попросту не дойти, мне нужен был хоть редкий, хоть незначительный, но ответ. И я сказал ему об этом, рискуя, в общем-то, быть непонятым.

Наконец Енох пошевелился после нескольких минут молчания. Мне показалось, что он хочет уйти, но вместо этого он обнял меня, фактически скрывая меня в объятиях. Удивление внутри меня свернулось во что-то щекочущее и пушистое. Я обнял его в ответ, не зная, смогу ли что-то ему дать полезное для адаптации, кроме самого себя. Я вздрогнул, когда его губы коснулись темного пятна на моей шее. Но прикосновение было легким, извиняющимся, и я послушно расслабился. Волны приятных мурашек покрыли мою кожу одна за одной, когда его губы едва касались кожи. Он отвлекал меня, и я напрочь забыл о произошедшем, переживая легкие, слабые волны повторного возбуждения. С одной стороны моей шеи царили его губы, а с другой – кончики его пальцев, отчего я метался с одного ощущения на другое, подставляясь с большой готовностью. Я закрыл глаза, полностью переживая это умеренное нарастание своего желания. Я был уверен, что Енох не способен на подобное, но реальность говорила сама за себя. Он исследовал меня, запоминая мои реакции, мои самые чувствительные места. Енох желал контроля над всем, чем владеет, и я едва не сорвался с его пути. Я не знаю, действительно ли это испугало его. Результат был слишком приятным.

Я увлек его за собой на кровать, помогая снять с себя футболку. Его руки грелись о мою грудную клетку, поднимая темную ткань с голове. До сих пор я не требовал от него никаких прикосновений к себе, которые могли бы после отрицательно на него повлиять, но сегодня я поневоле потребовал у него выбора. Мои пальцы ухватились за край его футболки, и он поднялся надо мной, снимая ее через голову. Простой танец сокращения его мышц был приятен взгляду, но крайне краткосрочен. Енох снова вернулся ко мне, к моим губам, и я обнаружил медленный поцелуй гораздо более горячим, чем самый быстрый, самый жадный. Я пытался добраться до его ключиц, весьма соблазнительно выступающих под кожей, но Енох не разрешил мне касаться себя. Сегодня принимал я, и это здорово волновало меня. Он раздевал меня четкими. Экономными движениями, словно препарировал, и мне даже не оставалось возможности стесняться своего костлявого и тощего тела. К моему восторгу, он разделся и сам, но мой взгляд был против воли привязан к его глазам. Когда он лег прямо на меня, не оставляя места для секретов, я издал странный звук, связанный одновременно с его весом и в то же время удовлетворением от того, насколько я близок к нему. Я смог выдавить просьбу лечь хотя бы на бок, и он усмехнулся, назвав слабаком. Я не обиделся – до нормального тела мне оставалось еще где-то около пяти лет.

Вопреки всем предыдущим разам желание не толкало меня на безрассудства, оно скорее было мягким, тягучим и строго дозированным, позволявшим мне запечатлеть все, что я только хотел. Я все равно покраснел, прижимаясь бедрами к его бедрам, тогда как он оставался непробиваемо спокойным, как будто это не его член грел мою кожу огромным количеством прилившей внутри крови.

Я вдруг решил, что это наше первое, настоящее знакомство. Его руки скользили по моей спине, иногда останавливаясь на пояснице, иногда оказываясь на ягодицах, и мое возбуждение постоянно прикрывалось сеткой из неловкости, ведь я не считал себя таким уж сногсшибательно привлекательным. Мои губы жили где-то в основании его шеи, месте, которое почему-то мне казалось наиболее привлекательным, хотя еще пять минут назад я считал таковыми его губы. Мне становилось жарко, удерживаться от движений становилось все труднее, и мне ничего не оставалось, как опустить руку между нами. Мне казалось, что если я не подрочу хотя бы пару раз, я просто умру от переизбытка гормонов, требовавших секса. Моя рука встретилась с рукой Еноха, и я пропустил ее, моментально сжимаясь всеми доступными мышцами, как только он положил ее на мой возбужденный член. Его пальцы так стремительно обвили ствол, что я только и успел удивиться тому, как просто у него это выходит. После этой мысли я не помнил ничего, кроме нарастающей мечты о большем давлении и большей скорости. Я сжал его бедра руками, уткнувшись лбом в его грудь. В движении его руки было довольно много приятного, но я не хотел останавливаться на том, что мы уже прошли однажды.