Грядет новый мир (СИ)

Мы выяснили, что у него не было никакого оружия. Он жизнерадостно сообщил, что там куча пустот, как будто я прямо с первого взгляда мог их покорять. Я же не дед, нет, я слабак, который просто хочет вытащить своего парня. Нет, просто парня, я больше не имею права называть Еноха своим. Они с Эммой решили, что имбрины в приоритете, а мне вообще было плевать на всех, потому что я не был всесилен. Я не мечтал геройствовать с тех пор, как вообще ввязался в эту войну. Это в детстве можно было воображать себя принцем на белом коне. Какой из меня герой?

Внутри меня что-то переключилось, когда я, переодеваясь, задел медальон Еноха. Я не должен был сдаваться так, перед самым походом в крепость. Никакого оружия, только беспорядки с помощью Шэрона, пальцы Матушки, огонь Эммы и моя вероломная способность заклинать пустоты. Но я должен был пройти этот путь напролом. Да, я устал, да, я ногами с трудом шевелил, да, я хотел покоя. Но я стал виной тому, что все странные оказались в заточении. Голан нашел их с моей помощью, и мне исправлять то, что я наделал против воли. Я вдруг нащупал в себе тонкую нить решимости, накручивая ее обещаниями свалить сразу же, как только я выполню свою миссию. Мне уже на было стыдно, имя Еноха не пульсировало в моей голове так сильно. Время лечило мою зависимость. Или отводило на второй план. Я не знал. Я просто готовился.

Появление птицы с посланием от мисс Сапсан повергло меня в смятение. Когда я услвшал имя Еноха, я лишь слабо вздрогнул, не более того. Это стало моей защитной реакцией на случай, если я не спасу его. Сообщение показалось мне подозрительным, но взрыв застал врасплох. Моя нервная система истощилась, и я едва не впал в истерику. Они считают меня каким-то библиотекарем? Ау, я странный парень из среднебогатой семьи, с кучей комплексов, проблем в жизни, сломленным дедом детством и не той ориентацией, какой я, нахрен, библиотекарь? Зачем я нужен Каулу?

Ну он хотя бы не станет приказывать меня убивать. Отличный шанс.

Я ступил в нужную дверь со смешанными чувствами. Я привык испытывать судьбу. Я поверил в свои силы и в свою удачу. Не было времени гадать, хорошо это или плохо. Холодная вода в петле перехода лишь помогла мне в моем желании мыслить холодно и ясно. Помню только, как перед дверью в логово тварей я подумал, что дед бы мной гордился.

Что я все равно собой горжусь.

Мы пробирались очень осторожно. Я мыслил просто, шаг, анализ, действие. Анализ, шаг, действие. Действие, анализ, шаг. Пальцы Матушки пригодились на первой же минуте. Вскоре сы добрались до второй партии охранников. Я мыслил быстро. Опять спать. Но снаружи Шэрон решил помочь нам именно в эту секунду, и порция горящего дерьма тут же выкурила всех охранников из их комнаты. Я в который раз – устал считать – был благодарен эксрементам. У нас было мало времени, и мы побежали, пользуясь отвлеченным вниманием охранников. Я ощущал себя, как на охоте. Хотя я никогда там не был, но точно должен был ощущать себя именно так. Я сузил свое мышление до самой простой мыслительной деятельности. Ненужные коридоры. Странные строения. Операционная. Мальчик. Жертвы. Я ничего уже не воспринимал, я должен был идти и идти, чтобы найти то, что я так сильно искал.

Того, ради которого я так изменился. Того, перед кем я виноват, того, кто уже никогда не станет для меня настолько важен, ведь я больше не нуждаюсь в защите. Я думал именно так.

Когда я спустился в люк, меня ослепила тьма. Абсолютная, дезориентирующая тьма. Затем мы, осторожно спускаясь, привыкли к слабому аварийному свету, что открыл для нашего взгляда клетки. Мое сердце бросилось вскачь. Я ничего не мог с собой поделать, и все мое прикрытие, вся моя адаптация полетели ко всем чертям. Нет, я не испытал беспомощность или неуверенность, меня вдруг потянуло, так сильно, что я бросился на охранника, не успев подумать. Я дрался, как лев. Ну, мне хотелось в это верить, на самом же деле я бестолково размахивал руками, изредка попадая по твари.

Если бы не руки Бронвин, он пристрелил бы меня в метре от моей цели. Я тяжело дышал от этой стычки. Я тяжело дышал от аритмии своего сердца, сошедшего с ума в один момент. Эмма заплакала, обнимая Бронвин через клетку. Я смотрел на остальные. Хью, Гораций, Оливия. И лишь в самой дальней от меня я увидел Еноха.

Того, кого я так долго искал. Его лицо было еще хуже, чем приснилось Горацию. Фактически, оно красовалось всеми оттенками фиолетового. Всех странных детей было трудно узнать, но по ним было видно, что в этом месте их ждала только боль. Я стоял, как вкопанный. Мой взгляд настолько приклеился к Еноху, что в моих мыслях родился вакуум. Я впал в летаргию с открытыми глазами.

Я отматывал все, что сломалось во мне, потому что я снова ощутил это. Мою зависимость, хоть я и верил, что я потерял ее. Она была не такой, как я помнил, нет. Я смотрел на Еноха и пытался понять, что происходит.

Затем он поднял бровь.

-Почему так долго? – только и спросил он.