Грядет тьма (сборник)

Но думающий Рохан по дороге выяснил кое-что важное. Значит, я снова вернулся, подумал он. Я снова в форме и лучше, чем когда-либо. Я вновь обрел бесконечный поток Силы, бурлящий, как река, которым нужно управлять. Поэтому я должен направить его в нужное русло. Мне необходимо вернуться на сцену. Я уже потерял достаточно времени. Мне нужны деньги, чтобы начать с того места, где я остановился. Много денег. Но кто повернется ко мне, кто захочет поддержать меня? Я слишком часто не оправдывал надежд. Слишком много дверей закрывалось перед моим носом. У меня не осталось друзей, и никто не вложит в меня даже цента, пока я снова не начну трудный путь наверх. А я так устал от этого трудного пути.

Да, никто не даст мне и цента. Я так ясно увидел перед собой монетку, круглую и блестящую, с выступающей в профиле каменной челюстью Рэйли и грибовидным облаком за его головой, чтобы показать, с чем он боролся и что завоевал давным-давно. И еще я мысленно увидел маленькое несчастное личико Теда Ная, проплывающее между мной и серебристым профилем Рэйли.

И я подумал, каким же дураком был там, в Нью-Йорке, согласившись на такую работу за гроши. Я мог бы поторговаться... Сколько мне нужно? Мог бы попросить достаточную сумму, чтобы создать новое шоу. Скорее всего, нет. Так или иначе, момент для торга на старой основе был упущен. Но, может быть, мне стоит поискать что-то новое? Вот что мне сейчас было нужно — основание для торга. Что-то новое и ценное всегда стоит денег в Нью-Йорке.

Думающий Рохан перебирал варианты в поисках источника бренного металла. Я здесь, сказал он себе, здесь, во взбунтовавшейся Калифорнии. И это хорошо. В месте, где все дышит революцией. Здесь так много всего происходит. И так много уже произошло, что может привести к еще большему.

— Мне необходим разговор с Тедом Наем, — уверенно произнес я.

Просто поставил его перед фактом.

Гатри ответил, что не хочет этого делать. Потом добавил, что даже если он бы и захотел, то это невозможно — у него нет таких полномочий. Он продолжал ругаться и говорил, что на другом конце континента эта идея тоже не понравится. Я настаивал. Тогда он просто махнул рукой.

Я сидел на ступеньке грузовика, ожидая разговора с Тедом, курил и смотрел, как голубой дым уносится прочь с теплым ветром, слушал шум деревьев вокруг. Я знал, что все будет хорошо.

Минут через пятнадцать появился нахмурившийся Най. Нью-Йорк сверкал в окне за его спиной. Я рассмотрел угол Таймс-Сквер, правда, очень маленький, все ярко окрашенные огни были близко друг к другу и затмевали его лицо каждый раз, когда он менял положение головы.

— Послушай, Тед, — уверенно начал я, не дав ему раскрыть рта, — здесь происходят вещи, о которых даже ты не подозреваешь. Я знаю. Поэтому хочу поторговаться с тобой, Тед. Сегодня вечером я устроил лучшее представление в своей жизни и хочу вернуться на Бродвей.

Он проговорил:

— Говард, ты пьян.

На что я парировал:

— Заткнись и слушай. Если я и пьян, то не от алкоголя. Тед, мне нужны деньги, чтобы финансировать новую пьесу. Я могу заработать. Здесь много чего происходит.

— Нет, — резко ответил он. — Ты говоришь, как дилетант, Говард. У меня там есть подготовленные люди для работы. Не вмешивайся. Ты просто все испортишь.

— Ладно, я не все тебе рассказал той ночью, — произнес я. — Кое-что произошло. Я не был уверен, как ты это воспримешь, и, во всяком случае, тогда мне было все равно. А теперь мне наплевать, что ты думаешь. Я собираюсь пробиться в эту повстанческую организацию и узнать достаточно, чтобы снова создать свой театр. Как насчет этого, Тед?

Он начал было говорить «нет», но потом замолчал, и его маленькие тревожные глазки попытались проникнуть в мои мысли. Наконец он сказал усталым голосом:

— Говори, я слушаю.

Отдаленный проблеск осторожности подсказал мне, что не стоит раскрывать все карты сразу. Не сейчас. Не совсем подходящий момент.