Грязная работа

– А-а, – сказала Джейн. Если нельзя обвинить брата, ей неинтересно. – Ну так в ванную к ней собак пускать нельзя. Они едят мыло, а иногда залезают в ванну, и потом…

– Пусть лезут, Джейн, – перебил ее Чарли. – Может, только они и способны ее защитить.

– Ладно, только я буду выкладывать им самое дешевое мыло. Не французское.

– Мыло отечественных производителей их вполне устраивает, Джейн. Слушай, я ночью собственноручно составил завещание. Если со мной что-то случится, я хочу, чтобы ты вырастила Софи. Я туда это внес.

Джейн не ответила. Чарли слышал в трубке, как она дышит.

– Джейн?

– Конечно, конечно. Само собой. Да что это с вами со всеми такое? Что за большая опасность грозит Софи? Чего ты такой дерганый? И почему, блядь, ты не позвонил раньше, засранец?

– Я всю ночь занимался делами. А потом выпил две твои таблетки. И вдруг пропало двенадцать часов.

– Выпил две? Никогда не пей по две.

– Ага, спасибо, – ответил Чарли. – В общем, – ладно, со мной наверняка все будет хорошо, но если вдруг нет, ты возьмешь Софи и на время уедешь из города. В Сьерру или куда-нибудь. Кроме того, я отправил тебе письмо, где все объясняется, – по крайней мере, все, что мне известно. Распечатай его, только если что-то произойдет, хорошо?

– Ничему лучше не происходить, ебала́. Я только что потеряла маму, и я… ну за каким чертом тебе надо все это мне говорить, Чарли? Что у тебя случилось?

– Этого я тебе сказать не могу. Ты должна мне верить – у меня выбора не было.

– Как тебе помочь?

– Делай ровно то, что делаешь. Заботься о Софи, береги ее, и чтобы все время с ней были собаки.

– Ладно, только пускай с тобой ничего не случается. Мы с Кэсси намерены жениться, и я хочу, чтобы выдавал меня ты. И позаимствовать твой смокинг. Это же “Армани”, да?

– Нет, Джейн.

– Ты не хочешь меня выдавать?

– Нет-нет, дело не в этом. Да я ей приплачу, лишь бы она тебя взяла. Не в этом дело.

– Значит, ты считаешь, будто геям нельзя разрешать жениться, так? Ну вот, ты все-таки раскололся. Я так и думала – за столько лет…

– Я просто считаю, что геям нельзя разрешать жениться в моем смокинге.

– А, – сказала Джейн.

– Ты наденешь мой смокинг от “Армани”, и мне придется брать напрокат какую-нибудь срань или покупать что-нибудь новое и дешевое, а потом я на веки вечные останусь на свадебных фотографиях полным мужланом. Я же знаю, как вам, парни, нравится показывать свадебные фотографии – это как зараза.

– Под “нами, парнями” ты имеешь в виду нас, лесбиянок? – осведомилась Джейн прокурорским голосом.

– Да, ебанушка, я имею в виду лесбиянок, – ответил Чарли голосом агрессивного свидетеля.

– Ой, ну ладно, – сказала Джейн. – Это же моя свадьба, наверно, я могу сама купить себе смокинг.

– Вот это будет мило, – сказал Чарли.

– Мне все равно теперь брюки в седалище надо немного расставлять.

– Вот и умница.

– Так ты береги себя и меня выдай.

– Очень постараюсь. Как считаешь, Кассандра пустит на вашу свадьбу маленькую еврейскую девчонку?

Джейн рассмеялась.

– Звони мне каждый час, – сказала она.

– Не буду.

– Ладно, тогда как сможешь.

– Угу, – ответил Чарли. – Пока.

Вылезая из постели, он улыбался – и спрашивал себя, не в последний ли раз способен это делать. Улыбаться.

Чарли принял душ, съел бутерброд с арахисовым маслом и желе и надел тысячедолларовый костюм, за который заплатил сорок дубов. Несколько минут похромал по спальне, решил, что нога себя чувствует вполне прилично и без пеногипсового каблука можно обойтись, поэтому оставил его у кровати. Включил кофеварку и позвонил инспектору Ривере.

– Не день был, а пиздец, – сказал Ривера. – Чарли, вам надо забирать дочь и уезжать из города.

– Я не могу. Это касается меня. Держите меня в курсе, хорошо?

– Дайте слово, что не станете делать глупостей и совершать подвиги.

– Такого не заложено в мою ДНК, инспектор. Если что увижу – позвоню.

Чарли отсоединился, не имея ни малейшего понятия, что ему делать. Однако что-то делать он должен. Позвонил Джейн пожелать Софи спокойной ночи.

– Я просто хотел тебе сказать, что я тебя очень люб-лю, солнышко.

– Я тебя тоже, папуля. А чего ты звонишь?

– У тебя встреча или что?

– У меня мороженое.

– Это мило. Послушай, Софи, папе надо кое-что сделать, поэтому я хочу, чтобы ты несколько дней пожила у тети Джейн, ладно?

– Ладно. Тебе помочь? Я свободна.

– Нет, солнышко, но спасибо.

– Ладно, папуля. Элвин смотрит на мое мороженое. Он, по-моему, голодный, как медведь. Я пошла.

– Я тебя люблю, солнышко.

– И я тебя, папуля.

– Извинись перед тетей Кэсси за то, что назвала ее антисемитом.

– Ладно. – Щелк.

Она первой повесила трубку. Зеница ока его, свет его жизни, гордость его и радость – первой повесила трубку. Чарли вздохнул, но ему получшело. Боль сердечная – естественная среда обитания бета-самцов.

Несколько минут Чарли на кухне точил лезвие шпаги о корпус электрического консервного ножа, который им с Рейчел подарили на свадьбу, а потом спустился проверить лавку.