Грязная работа

– Есть такие “Силы Тьмы”, и мы не знаем, что они такое, – ответил Чарли. – Мы видим только гигантских воронов и женщин-демонов, мы их зовем сточными гарпиями, потому что они вылезают из ливнестоков. Когда им попадается душа, они становятся сильнее, а сейчас они очень сильные. Пророчество гласит, что в Сан-Франциско они восстанут и весь мир накроет тьма.

– А живут они при этом в канализации? – переспросила Одри.

Оба Торговца Смертью кивнули.

– Ох, только не это. По трубам же ходит Беличий Народец, чтоб его не увидели. Я их отправляла в разные магазины по городу, чтобы они мне доставали души. Значит, я посылала их прямо в лапы этим тварям. И многие домой не вернулись. Я-то думала, они заблудились или бродят где-то. Они так делают. У них потенциально вполне человеческое сознание, только если душа проводит много времени вне тела, что-то теряется. Иногда они бывают бестолковыми.

– Шутка ли, – сказал Чарли. – И поэтому ваша игуана сейчас грызет электропровод?

– Игнатий, а ну брысь оттуда! Если тебя ударит током, я твою душу смогу переселить только в корнуэльскую курицу из супермаркета. Она еще заморожена, и для нее нет штанов. – Одри повернулась к Чарли и смущенно улыбнулась: – Чего только от себя не услы-шишь.

– Ну да – дети, что ж тут поделать, – ответил Чарли, стараясь держаться беззаботно. – А знаете, кто-то из ваших подстрелил меня из арбалета.

Одри явно очень расстроилась. Чарли хотелось ее утешить. Обнять. Поцеловать в макушку и сказать, что все будет хорошо. Может, даже убедить, чтоб развязала.

– Правда? Арбалет – это наверняка мистер – Шелли. В прежней жизни он был диверсантом или чем-то – вроде. Привык в одиночку ходить на какие-то задания. Я послала его присматривать за вами и сообщать мне, чем вы там занимаетесь. Но никаких кровопролитий я ему не заказывала. И с задания он не вернулся. Мне очень, очень жаль.

– Сообщать? – спросил Чарли. – Они умеют говорить?

– Ну нет, они не разговаривают, – ответила Одри. – Но некоторые умеют читать и писать. Вот мистер Шелли печатал. Я думала над этим. Мне нужна гортань в рабочем состоянии. Я как-то попробовала устройство из говорящей куклы, но в итоге хорек в самурайском костюме только плакал и спрашивал, можно ли ему поиграть со мной в песочке, а это нервировало. Вообще процесс странный – если части органические и что-то некогда жило, оно потом друг другу подходит и работает. Мышцы и сухожилия сами схватываются. Я пускала на туловища окорока, так у Народца есть какие мышцы тренировать, и они лучше пахнут, пока идет процесс. Ну, знаете, копченым таким. А вот кое-что для меня по-прежнему загадка. Гортань себе Народец отрастить не может.

– Глаза, по всей видимости, тоже, – сказал Чарли, чашкой показывая на существо, головой которому служил безглазый кошачий череп. – Как они видят?

– Понятия не имею, – пожала плечами Одри. – К ним нет инструкции.

– Ох как мне знакомо это чувство, – произнес Мятник Свеж.

– Ну вот, я экспериментировала с гортанью из кетгута и “морской пенки”. Посмотрим, научится ли говорить тот, кому она досталась.

– А почему вы не возвращаете души в человеческие тела? – спросил Мятник. – В смысле – вы же можете, правильно?

– Могу, наверное, – ответила Одри. – Но если честно, у меня по всему дому человеческие трупы не валяются. В Народце все равно должен быть кусочек человеческого, я это экспериментальным путем установила, – сустав пальца, капля крови, хоть что-нибудь. У старьевщика на Хэйт я купила большой кусок позвоночника, и теперь у каждого по одному позвонку.

– Так вы – что-то вроде чудовищного реаниматора, – сказал Чарли. И быстро добавил: – Я имею в виду – в наиприятнейшем смысле.

– Спасибо, мистер Торговец Смертью, – улыбнулась Одри в ответ, встала и подошла к столу за ножницами. – Видимо, нужно отпустить вас на свободу и послушать, как вы, ребята, нашли себе такую работу. Мистер Гринстрит, вы не могли бы принести нам еще чаю и кофе?

Существо с черепом рыси вместо головы, в феске и красном атласном смокинге поклонилось и, обогнув Чарли, направилось к кухне[81].

– Пиджачок ничего так, – заметил Чарли.

Человеко-рысь на ходу показал ему большой палец. От ящерицы.

25. Бюро утрат и находок

Император встал лагерем в кустах неподалеку от водоспуска, что открывался в ручей Лобос в Пресидио. Здесь, на мысу около самого моста Золотые Ворота, на стороне Сан-Франциско, со времен испанцев располагался форт, который не так давно переоборудовали в парк. Император скитался по городу много дней – кричал в ливнестоки, шел за лаем своего отбившегося гвардейца. Сюда же его привел верный ретривер: здесь рас-полагался один из немногих в городе канализационных лазов, из которого бостонский терьер мог выбраться и не смыться при этом в Залив. Лагерь был разбит под камуфляжным пончо; они ждали. К счастью, после того как Фуфел кинулся в канализацию за белочкой, дождей не было, однако над городом уже два дня кипели черные тучи. Предвещало это дождь или нет, Император не знал, но за судьбу города опасался.