Грязные гнилые хиппи и другие истории

Таня поправила ремешок своей сумочки и отступила на шаг, чтобы взглянуть на темные окна второго этажа.

- Это более чем немного странно. Ой, подожди, - oна сделала еще один шаг назад, на мгновение покачнувшись на краю крыльца, прежде чем выпрямиться. – Я что-то увидела.

Джим подошел к ней. В темноте небольшой второй этаж выглядел как огромная приземистая горгулья, сидящая на покатой крыше. Два окна выходили во двор. Оба были темными. Джим некоторое время смотрел на них, но ничего не заметил.

- Я ничего не вижу.

Таня сердито фыркнула.

- Я что-то видела, Джим. Я, блядь, уверена, что видела.

- И что это было?

Она покачала головой.

- Это было похоже на лицо.

- Наверное, один из Квистов.

- У них есть ребенок?

Джим нахмурился.

- Согласно объявлению, нет. Ты видела ребенка?

Таня судорожно вздохнула и снова покачала головой.

- Не знаю, но вроде как. Внизу окна появилось маленькое бледное личико. Я видела его какую-то долю долбаной секунды, прежде чем оно снова исчезло.

Джим повернул голову и взглянул на высокий уличный фонарь на противоположной стороне переулка Золотых Вязов. Он подумал, что, может быть, она уловила отблеск света, отражающегося в окне.

Таня нахмурилась.

- Знаю, о чем ты думаешь. Это не оптическая иллюзия. Я увидела лицо. Лицо ребенка, я уверена.

- В этом нет никакого смысла.

- Я знаю, что я, блядь, видела.

Джим кивнул.

- Хорошо. Может, они солгали, что у них нет ребенка. Какая разница?

Таня задумалась, но через мгновение пожала плечами и произнесла:

- Никакой. В тот первый раз тоже был ребенок.

- И тебя это действительно не напрягает?

- Нет.

- Уверена?

Таня топнула ногой по крыльцу.

- Я, блядь, уверена. А теперь давай займемся делом, пока я не потеряла самообладание.

Джим протянул руку и нажал кнопку дверного звонка. Он надавил дважды, давняя привычка, уходящая корнями в раннее детство. Это являлось одним из первых симптомов его обсессивно-компульсивного расстройства. Ему всегда приходилось делать множество действий дважды или в количестве, кратном двум. Иногда это представляло проблему, но он научился с этим жить.

Дверной звонок не издал ни звука.

Джим выдал возглас раздражения и еще два раза ударил по кнопке указательным пальцем, думая, что в первый раз просто нажал недостаточно сильно. Опять не раздалось ни звука. С открытой дверью звонок должен был быть слышен, если он функционировал должным образом.

Джим хмыкнул.

- Сломан.

- Вот дерьмо. Попробуй постучать.

Джим поднял руку и восемь раз постучал костяшками пальцев по двери - четыре быстрые серии, кратные двум. После этого отступил на шаг назад, ожидая в любой момент приближения шагов откуда-то изнутри. Они стояли молча почти целую минуту. Опять же, из дома не донеслось никаких звуков.

- Это смешно, - сказала Таня более раздраженно, чем когда-либо. - Дверь открыта. Мы должны просто войти.

Джим подумывал о таком варианте. Конечно, они могли это сделать, но его чувство, что здесь что-то не так, росло с каждой секундой. За пол десятилетия, прошедшие с начала карьеры серийного убийцы, он научился доверять своим инстинктам. Они почти всегда оказывались верными и прямо сейчас говорили ему о необходимости развернуться и покинуть это место.

И все же он колебался.

Четыре месяца прошло с тех пор, как они прикончили ту пару в Таллахасси. С самого начала его жизни в качестве убийцы случился только один перерыв между преступлениями дольше - шесть месяцев - три года назад. Данный интервал был необходим после его самого громкого преступления - зверского уничтожения семьи из четырех человек в Орландо. Это произошло до того, как Таня вошла в жизнь Джима. Для нынешней же команды это был самый длинный перерыв между убийствами.

Джим нервничал. Ему нужно было снова почувствовать тот единственный в своем роде прилив. Таня хотела этого так же сильно, как и он. Она просто изображала из себя безразличную, как всегда, пытаясь сделать вид, будто ей это не нравится так, как ему. Но он слишком часто видел выражение дикого ликования на ее лице, когда она кромсала человеческие тела, чтобы купиться на ее безразличие.

- Нахер. Давай сделаем это.

Он взглянул на Таню. Она улыбалась, засунув руку в сумочку.

Дверь скрипнула, когда Джим толкнул ее. Это был громкий скрип, как будто петли не смазывались маслом со времен администрации Эйзенхауэра. Подобного звука он мог ожидать разве что от двери в какое-то полуразвалившееся старинное поместье. Это показалось ему странным. Дом не выглядел настолько старым, но, возможно, он был старше, чем выглядел.

Как бы то ни было, это не имело значения.

В любом случае, они собирались войти внутрь.

Джим толкнул дверь, пока она полностью не открылась, и вошел в темное и пустое фойе. Он ощупал стену справа в поисках выключателя. Найдя панель с тремя тумблерами, Джим щелкнул первым. Фойе осталось темным.

Он попробовал следующие два.

Снова безрезультатно.