Григорий Распутин. Могилы моей не ищите

В первую очередь открылась алтарная часть, в полу которой на себя обратил внимание наглухо забитый деревянный люк квадратной формы. Пришлось изрядно повозиться, чтобы его распечатать. Внутри оказался склеп, и только после того как в него опустили лампу, мы поняли, что нашли могилу Распутина. Нетерпение и возбуждение овладело нами. Уже безо всяких церемоний солдаты принялись ломать деревянную раму люка, чтобы забраться в склеп. В неверном свете керосиновых ламп мы разглядели огромный цинковый гроб, стоявший на постаменте. В крышке гроба был проделан специальный иллюминатор, в который можно было наблюдать лицо покойника, обернутое кисеей. В отверстие на его лбу был вставлен ватный тампон, глаза закрыты, а усы и борода тщательно промыты и натерты лампадным маслом. Это было дикое зрелище, но нас ничто не останавливало. Наконец один из солдат с торжествующим криком добрался до гроба и, запустив руку в иллюминатор, достал образ Божией Матери «Знамение», который, как выяснилось впоследствии, царица привезла из паломнической поездки в Великий Новгород. В то богомолье по новгородским монастырям и храмам она ездила с дочерьми и фрейлиной Вырубовой. На обороте иконы стояли подписи всех участников того паломничества, которое было совершено по благословению Распутина. Извлекать гроб мы решили на следующий день, а пока прикрыли вход в склеп досками и присыпали их снегом.

До казарм мы дошли уже в кромешной темноте, продолжая обсуждать по дороге нашу страшную находку.

Далее капитан Климов сообщает, что утром следующего дня гроб Распутина был вынут из склепа и на грузовике доставлен в Царскосельскую ратушу, где его выставили для проведения экспертизы. Хотя здание ратуши и было взято вооруженными солдатами под охрану, и к нему даже подогнали броневик, это не мешало собравшимся многочисленным зевакам отрывать от гроба части цинковой обшивки на память, ведь многие их считали чудотворными.

Капитан Климов заканчивает свой доклад.

– Матвей Тимофеевич Шевкопляс заканчивает свою деятельность в Царском Селе. Он поставлен в известность, что отныне все грязелечебные процедуры во дворце отменены и ему следует немедленно отбыть в Саки. Он пытается возражать, говоря, что наследнику стало значительно лучше и прерывать лечение никак нельзя. Однако ему сообщают, что это не просьба, а приказ, и в случае его неподчинения он будет арестован. Матвей Тимофеевич покидает Царское Село вместе с бригадой рабочих и бочками неизрасходованного целебного сапропеля.

– Поручик Сухотин срочно выезжает из Петрограда на фронт, но скоро по болезни он эвакуирован в тыл и зачислен в резерв чинов главного управления Генерального штаба. В городе, впрочем, он не задерживается и довольно скоро появляется в Ясной Поляне, где в 1921 году получит должность коменданта. Здесь Сергей Михайлович идет на могилу Толстого, долго стоит перед ней, вспоминая промозглый ноябрьский день 1910 года, огромную черную толпу, сидящих на деревьях людей и громогласную команду: «На колени!» Вспоминает, как он словно подкошенный падает на колени и затягивает «Вечную память», а рядом на коленях стоит его мачеха, Татьяна Львовна, дочь Льва Николаевича, и плачет. Сейчас в его голове проносится мысль о том, что он ничего не знает про гроб Распутина, но зато хорошо помнит желтый гроб Толстого. От этой мысли ему становится невыносимо горько и противно, начинает себя ненавидеть, как он вообще может сравнивать такие вещи, но никак не может избавиться от этого тягостного и давящего размышления. Это мучительное состояние ему хорошо знакомо, ведь так всегда бывает перед началом приступа…

Статья в одной из российских газет после смерти Григория Распутина

Григорий Распутин на обложке журнала «Искры».

1912