Григорий Зиновьев. Отвергнутый вождь мировой революции

Так вместе с положениями резолюции по экономике прозвучало понимание НЭПа как перехода от поддержки прежде всего крестьян, сельского хозяйства к пусть и неторопливому, но все же подъему промышленности, которой следует базироваться на собственной металлургии.

Однако Зиновьев так и не развил эту мысль. Снова вернулся и к оппозиции, и к германской революции. К обличению Троцкого, Радека, Пятакова. Еще раз признал ошибку ПБ «в сроках», но все же счел нужным заверить делегатов конференции: наученный горьком опытом, Коминтерн теперь станет придерживаться одновременно двух тактик — либо «быстрое развитие событий (в Германии — Ю. Ж. ), быть может, даже нынешней весной, или возможность более длительного затишья»³⁷⁹.

Тринадцатая партконференция завершила работу 18 января, а всего три дня спустя скончался Ленин.

Вполне возможно, будущее и партии, и страны оказалось бы иным, не уклонись как всегда Троцкий от решительных действий, оставшись на отдыхе в Сухуми. Отдав тем самым «тройке», к которой весьма предусмотрительно и своевременно примкнули Рыков, Томский, Бухарин и Рудзутак, всю власть. Без боя, без малейшего сопротивления.

Само ПБ еще не претерпело естественных перемен — для того следовало дождаться партийного съезда. Но все же 31 января сначала на пленуме ЦК, а несколькими часами позже и на втором Всесоюзном съезде Советов полномочия покойного Ленина разделили. Председателем СНК назначили Рыкова, а главой СТО, занимавшегося осуществлением хозяйственных и финансовых планов, координируя их в соответствии с политической и экономической ситуацией — Каменева.

Тем не менее, Рыков в «тройку» не вошел, что вроде бы должно было произойти согласно традиции. Ведь прежде Ленин как председатель СНК вел заседания ПБ и пленумов, определял их повестку, что теперь поручили Каменеву. Но новая конструкция власти оказалась недостаточной, чтобы без постоянной оглядки на мнение вождя начать открытый пересмотр собственно НЭПа, все еще остававшегося единственной возможностью для поддержания «смычки». Или хотя бы попытаться скорректировать его, приведя в соответствие с теми изменениями, которые уже происходили в экономике страны, о которых заговорили Рыков и Зиновьев.

Видимо, так произошло из-за отсутствия разграничения полномочий, дублирования, отказ от которых совсем недавно предлагали и Сталин, и Зиновьев при обсуждении проблем партстроительства. Ведь теперь не один, а два человека отвечали за положение в РКП: Зиновьев — как глава ИККИ, всемирной коммунистической партии, и Сталин — как генсек РКП, формально «всего лишь» секции Коминтерна. И также два человека занимались положением в стране — Рыков и Каменев.

Без сомнения, немаловажную роль в том сыграло и категорическое нежелание даже в мелочах уступить настаивавшему на серьезнейших изменениях Пятакову, за которым стоял Троцкий. С которым большинство ЦК вело борьбу весь последний год. Потому-то ни Каменев, ни Зиновьев, выступившие на Втором всесоюзном съезде Советов, не захотели даже задуматься о каком-либо ином варианте НЭПа, нежели проводимый.

«Да, — вразумлял 30 января делегатов съезда Советов Каменев, — мы находимся в таком положении, что должны и хлеб, и уголь, и керосин вывозить за границу. Я скажу более того. Чем больше мы будем вывозить за границу этих продуктов, тем быстрее пойдет у нас дело восстановления промышленности и сельского хозяйства»³⁸⁰.

Так, наконец, один из членов «тройки» назвал тот единственный источник финансирования возрождения народного хозяйства, который вся «тройка» считала приемлемым, не нарушающим ни НЭПа в целом, ни «смычки» в частности. Который стал фундаментом расхождений с Троцким и его единомышленниками. Только экспорт, но никак не западные займы, концессионные договоры — по Красину. Не повышение налогов на нэпманов и крестьян — по Пятакову. «Социалистическому накоплению» по терминологии Троцкого и Преображенского может послужить лишь внешняя торговля.

Через день, 1 февраля, эстафету оправдания существовавшего НЭПа принял Зиновьев. «Наша задача, — продолжил Григорий Евсеевич мысль Каменева, — сводится в настоящий период... к следующим двум задачам. Во-первых, укрепить нашу государственную промышленность и, во-вторых, завершить буржуазную революцию в деревне. Завершить ее так, чтобы она одновременно послужила началом для действительного соединения с социалистическим строительством в городе»³⁸¹.

Следовало ожидать, что далее Зиновьев и разовьет названные задачи, расскажет, как же их решить. Тем более, что впервые в экономической программе промышленность была названа первой. И все же докладчик не стал говорить о ней. Переключился на деревню, мельком заметил: одной из мер для завершения «буржуазной революции» в ней стало создание Сельскохозяйственного банка, призванного кредитовать крестьян и тем самым способствовать развитию их хозяйств. Ну, а есть ли и каковы другие меры? Об этом Зиновьев почему-то не сказал.