Григорий Зиновьев. Отвергнутый вождь мировой революции

«Пленум, — завершался проект категорически, — отвергает предложение одобрить работу Политбюро, ибо это означало бы: а) сохранить по возможности блок со штрейкбрехерами и изменниками Генсовета; б) оставить без критики и осуждения явно ошибочный сдвиг политики партии вправо; в) оставить без критики и осуждения тенденцию в Амстердаме (присоединение к реформистскому Амстердамскому интернационалу профсоюзов — Ю. Ж. ); г) оставить без критики и осуждения соответствующие изменения в уставах профсоюзов (СССР — Ю. Ж. ) к вхождению в Амстердам; д) ударить по тем членам партии, которые обличали все вышеизложенные ошибки и требовали их исправить»⁴⁹⁴.

Разумеется, пленум отверг такой проект. 43 члена ЦК и 109 членов ЦКК проголосовали против, за — всего 10 и еще один воздержался. Но борьба двух противостоящих фракций на том не завершилась. Зиновьев, Каменев и Троцкий воспользовались своим уставным правом и распространили среди участников пленума свои тезисы еще по одному докладу — Молотова, «Об итогах перевыборов в советы».

В них для начала напомнили о главной проблеме, порождавшей, по их мнению, все остальные. «СССР, — писали они, — проходит через многолетний этап НЭПа, связанный с частичным возрождением и ростом капитализма в городе и деревне». Отметили и столь же бесспорное: «Крупная промышленность СССР хотя и быстро развивается, но по размеру своей продукции только еще подходит к уровню времен царизма (1913 г. ), оставаясь в общем и целом на старой технической базе». Третьим вопросом стал госаппарат — «много унаследовавший от старого строя», который еще «насквозь заражен бюрократическим, старым духом и во многих своих звеньях смыкается с новой буржуазией».

Не преминули авторы тезисов напомнить о совершенной недавно грубой политической ошибке. Об инструкции ВЦИК от 13 октября 1925 года, значительно расширившей перечни лиц, допускаемых к участию в выборах, включив в их число владельцев и арендаторов мельниц, крупорушек, маслобоен, кузниц, иного; лиц, получающих проценты по вкладам и облигациям различных займов; торговцев вразнос. Об инструкции, которая, если бы ее не отменили вовремя, уничтожила бы «основную особенность советов как политической организации рабочего класса и примыкающих к нему батраков, бедняков и середняков».

Обратившись к собственно результатам перевыборов, тезисы отметили самое существенное — «падение представительства рабочих, повышение процента служащих и “прочих”, падение процента коммунистов в городах,.. рост экономического и политического влияния кулака в деревне».

Вывод же из всего изложенного прозвучал предельно просто и неоспоримо. Подтверждаемый решениями 14-го партсъезда: необходима подлинная индустриализация. Союз рабочего класса и беднейшего крестьянства с основной массой середняцкого крестьянства может быть теперь осуществлен только на почве роста нашей индустрии»⁴⁹⁵.

Постоянное повторение представителями меньшинства с трибуны пленума прописных истин как собственной позиции, да еще с непременными ссылками на работы Ленина, на решения 14-го партсъезда, что ни опровергнуть, ни осудить никому из большинства было невозможно, нашло свое окончательное выражение в «Заявлении», подписанном несогласными с линией ПБ. Все теми же

Зиновьевым, Каменевым, Троцким, Пятаковым, Крупской, а также и еще восемью членами ЦК и ЦКК.

И все же не этот документ оппозиции — пространный, на 24 машинописных страницах, сводящий воедино все высказанные ранее возражения в четких тринадцати пунктах — стал последней каплей, переполнившей чашу терпения если и не большинства членов ПБ, то лично Сталина. Для разрыва послужило так называемое «Дополнительное заявление». Сконцентрированное только на одном вопросе — «деле» Лашевича. Заместителя председателя РВСР и наркома по военным и морским делам; в годы гражданской войны командовавшего 3-й армией на Восточном фронте, 7-й — оборонявшей Петроград.

«Вопрос о так называемом “деле” Лашевича, — утверждало “Дополнительное заявление”, — поставленный согласно решению Политбюро от 24 июня в порядок нынешнего пленума, неожиданно, в самый последний момент поставленный президиумом ЦКК 20 июля (действительно, накануне обсуждения на пленуме, начавшегося 21 июля — Ю. Ж. ), превращено в “дело” тов. Зиновьева... Вопрос этот, как совершенно ясно для всех, решился не в президиуме ЦКК, а в той фракционной группе, руководителем которой является тов. Сталин...

Если до самого недавнего времени намечалось нанести первый удар тов. Троцкому, отложив вопрос о Зиновьеве до следующего этапа,.. то “дело Лашевича”... и других, ввиду их близости с тов. Зиновьевым, побудило руководящую группу изменить очередь и наметить нанесение ближайшего удара по тов. Зиновьеву... Выдвинутое в последний момент предложение удалить тов. Зиновьева из Политбюро продиктовано центральной (центристской — Ю. Ж. ) сталинской группой как этап на пути замены старого ленинского руководства партии новым, сталинским»⁴⁹⁶.