Григорий Зиновьев. Отвергнутый вождь мировой революции

«Я думаю, — сообщал генсек, — что комментарий редакции “Большевика” не случайность. Мне кажется (выделено мной — Ю. Ж. ), что это дело рук Зиновьева. Если редакция будет ссылаться на то, что она не получила одобренных ЦК моих предыдущих замечаний насчет статьи Энгельса о внешней политике царизма, то это будет формальная отписка, ибо она их несомненно знала через Адоратского.

Я думаю, что дело это серьезное. Не можем оставить “Большевик” в руках таких олухов, которых т. Зиновьев всегда может околпачить. Надо выяснить виновников и удалить их из редакции... Лучше всего будет убрать т. Зиновьева»⁶⁸².

Почему же Сталин, еще не зная наверняка, кто же решил опубликовать письмо Энгельса и кто автор комментария, сразу же сделал агнцем жертвенным не Адоратского, передавшего редакции оба материала, не Кнорина — на то и ответственного редактора, чтобы отвечать за все ошибки, а именно Зиновьева?

Возможно, генсек счел, что представился удобный случай, чтобы еще раз (а может, и навсегда), избавиться от бывшего идейного противника. А может быть, делая виновным лишь Зиновьева, пытался прикрыть Кнорина, Стецкого, Поспелова. Может быть... Но есть и иной ответ на такой вопрос, для чего придется вернуться несколько назад.

Посвященный двадцатилетию начала мировой войны номер «Большевика» открывался пятью статьями на одну тему. Двумя — членов редколлегии Кнорина «Международное рабочее движение в эпоху 1914-1934 годов», Зиновьева «Большевизм и война». Третья, передовая, традиционно выражала взгляды всех членов редколлегии. Все три статьи справедливо указывали как на главную опасность угрозу новой войны. Однако рассматривали возможность ее предотвращения лишь благодаря мировой революции.

Передовая: «Никакие дипломатические договоры, даже те, которые заключает Советский Союз, разумеется, с намерением добросовестно выполнять все взятые на себя обязательства, не могут гарантировать мир... Необходима мобилизация рабочих и крестьян против опасности войны для того, чтобы в случае невозможности предупреждения войны превратить войну империалистическую в войну гражданскую»⁶⁸³.

Кнорин: «Мир идет не только к войне, мир идет, прежде всего, к новому туру пролетарских революций, которые зреют под тяжелым гнетом капиталистической эксплуатации и фашистского террора... Коммунистический интернационал, основание которого в начале первой империалистической войны было положено Лениным, который в 1919 году был создан Лениным, вырос в крупнейшую политическую силу, мобилизующую пролетариев угнетенных всех стран на борьбу против войны за революцию, за власть советов во всем мире»⁶⁸⁴.

Зиновьев: «Предотвратить новую войну, в которой убито и искалечено будет 80 и более миллионов людей, может только победа пролетарской революции в решающих империалистических странах»⁶⁸⁵.

Вместе с тем, сии авторы дружно приветствовали необходимость единого фронта трудящихся, одновременно подвергая самой беспощадной критике те самые социал-демократические партии, с которыми коммунистам следовало вступить в политический блок — совместно противостоять наступлению фашизма, победившего в Италии, Германии, Австрии, рвущегося к власти в Великобритании и Франции.

Наконец, во всех трех статьях не было и намека на необходимость — в условиях надвигающейся войны — крепить оборону СССР. Зачем? Передовая восклицала с гордостью: Красная армия и без того «лучшая в мире». Ей вторил Зиновьев: «Страна социализма имеет стоящую на высоте эпохи вооруженную силу, имеет Красную армию второй пятилетки, дающую возможность Советскому Союзу спокойно смотреть в будущее». И продолжил: «Под руководством Сталина партия выпестовала Красную армию, Красный флот, Красную авиацию, стоящие на уровне второй пятилетки и вполне отвечающие тем запросам, которые предъявляет нам история»⁶⁸⁶.

Именно такое утверждение и должно было вызвать праведный гнев Сталина. Ведь в минувшем 1933 году план военных заказов полностью был выполнен лишь по производству авиабомб. Выпуск винтовок и пулеметов, самолетов и танков оказался сорван и чуть превышал половину предусматривавшегося, ⁶⁸⁷ не говоря уже о том, что заводы все еще выпускали устаревшую технику — это обнаружилось всего через два года, во время гражданской войны в Испании.