Григорий Зиновьев. Отвергнутый вождь мировой революции

Пойми следующее. Мы 16 октября искренне хотели подчиниться. Нам не дали это сделать. Назавтра же подняли травлю еще яростнее, чем до тех пор. На пленуме еще поддали жару. А на конференции — еще и еще. Вспомни передовицы: “Почему молчите? ” Выдумали с-д уклон. Словом, сделали опять все, чтобы загнать, обострить, опять не дать подчиниться. Пришел Коминтерн (расшир. ИККИ). Мы хотели промолчать. Не дали. Доклад о нашем с-д уклоне был рассчитан на то, чтобы мы не могли промолчать… Ну на что это похоже? Скажи по совести, разве это ленинские методы?

Ты не можешь не понимать, что дискуссии в октябре 1926 не было и что задушили ее в зародыше мерами весьма исключительными. Сочувствие нашим идеям в рабочем классе, в низах партии, среди бедноты весьма серьезное. Неужели ты этого не понимаешь?

Надо кончать спор во что бы то ни стало. Одно верно: что осуществлять диктатуру при нынешних трудностях, при осложняющемся международном положении без полного и абсолютного единства в партии нельзя. Надо кончать. Для этого надо прежде всего понять вам следующее.

У вас, видимо, распространено следующее понимание наших намерений. (Серго (Орджоникидзе — Ю. Ж.) об этом говорил Каменеву и Смилге.) Мы-де просто хотим свергнуть нынешний Цека, ждем только новых хозяйственных и политич. трудностей, чтобы воспользоваться ими для этих целей… Все это пустяки.

Идея двух партий есть идея гибели. Право же, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы это понимать. Сколько бы нас ни толкали на это, сколько бы ни “подсказывали” нам это, никто, конечно, на это не пойдет.

“Свергнуть нынешний Цека” — разве я, например, не понимаю, как складывался этот Цека… Я знаю, что есть в нем случайные фигуры, так сказать, “необязательные”. Но могу ли я не понимать, что десятки его членов олицетворяют действительную б-скую партию. Не свергать их, а работать с ними вместе — вот наша идея.

Какова же наша действительная философия?

Мы уверены, что первая опасность неизбежно скажется в очень близкий срок, скажется явно и очевидно для всего ядра. И тогда наше сближение станет неизбежным. И громадное большинство нынешнего ЦК тогда по-иному взглянет и на нынешние разногласия, и 1925/26 год будет оценен по-иному.

Ну, а если время докажет обратное, что наши опасения были напрасны, что все в стране, в партии, в хозяйстве, в Коминтерне идет удовлетворительно? Тогда, понятно, мы признаем свою ошибку. И совместная работа пойдет на этой основе…

Если удостоишь ответом или устным разговором, буду очень рад»⁵²⁹.

Ни письменного ответа, ни устного разговора Зиновьев так и не дождался. Тогда.

Глава 19

При обсуждении возможного развития событий по ключевым для международной политики Коминтерна, СССР вопросам, пессимистические прогнозы, дававшиеся Зиновьевым (впрочем, как и Троцким), большинством решительно отвергались как ошибочные. Но вот теперь, в наступившем 1927 году, именно они и начали сбываться.

23 февраля Остин Чемберлен — министр иностранных дел Великобритании — вызвал А. П. Розенгольца, временного поверенного в делах Советского Союза, и вручил ему ноту, неприятную по содержанию. Напомнившую, что 4 июля 1923 года советское правительство «обязалось не поддерживать ни финансовыми средствами, ни каким-либо другим способом лиц, агентства, организации или учреждения, целью которых является распространение недовольства или поощрение мятежа в какой-либо части Британской империи». Поэтому правительство его величества посчитало, что Москва не выполняет взятых на себя обязательств.

Нота также отметила: в СССР ведется регулярная кампания против Великобритании. Доказательством служили ссылки на статьи, опубликованные в советской печати, а также выступления советских государственных и политических деятелей: председателя СНК Рыкова, наркома по военным и морским делам Ворошилова, его заместителя Уншлихта, полпредов в Италии — Каменева, в Китае — Карахана, члена ПБ Бухарина. «Официально опубликованные речи и статьи в официальных органах печати, — указывала нота, — являются фактами, по поводу которых никакие споры невозможны».

А посему, заключала нота, британское правительство «считает необходимым в самых серьезных выражениях предупредить Союз советских социалистических республик, что есть границы, за пределы которых опасно толкать общественное мнение Англии, и что продолжение таких действий, как те, по поводу которых здесь заявлена претензия, должны рано или поздно сделать неизбежным аннулирование торгового соглашения, условия которого так явно нарушились, и даже разрыв обычных дипломатических отношений (выделено мной — Ю. Ж.)»⁵³⁰.