Грюнвальдский бой, или Славяне и немцы. Исторический роман-хроника

Теперь предотвратить войну можно было только отказавшись от всего, что рыцари успели захватить в первые дни войны с Польшей, до заключения перемирия, и отказаться от всяких покушений на Дрезденек, из-за которого, собственно говоря, и возгоралась война с Польшей. Отступать теперь было и поздно, и позорно. До окончания срока перемирия оставалось всего несколько дней и рыцари послали сказать Ягайле, что не дадут ему больше ни дня срока.

Ягайлу этот новый вызов не удивил. Он уже знал, что от переговоров с императором ничего не вышло, и со всей энергией своей нервной натуры деятельно собирал войска и двигал их к Плоцку, как было решено при свидании в Бресте.

Витовт, со своей стороны, был у Ягайлы при проезде после свидания с императором, но не сказал ему о предложении Сигизмунда, он умел держать своё слово. Он только помнил одно: «За неделю до Петрова дня, под Плоцком», и это были его последние слова при прощании с королём.

Почти в самый день его отъезда из Кракова туда явился герольд императора Сигизмунда и, по обычаю того времени, торжественно объявил от имени своего повелителя войну королю Ягайле и князю Витовту!

— Будь за вами хоть вся Европа — не страшусь я её, за мною правда Господня — она укажет виновных! — воскликнул Ягайло.

Но и тут император Сигизмунд поступил, как поступал всегда, т. е. изменнически. Его герольд на тайной аудиенции, испрошенной у короля, заявил Ягайле, что объявление ему войны императором только фиктивное и что император вовсе не думает начинать неприязненные действия.

Глава VI. Почестный стол

Рыцарские войска вступали в пределы Великой Польши несколькими колоннами. Дороги, по большей части, были не проезжими, и только главный отряд, при котором находился сам великий магистр, великий маршал, все высшие чиновники ордена и большая часть именитых людей иноземных, направлялись по довольно сносной торговой дороге по направлению на Золотырню.

Рыцари несколько изменили свой маршрут вдоль границ собственных владений для того, чтобы на неприятельской земле отпраздновать тот «почестный пир», приглашения на который вот уже более года были разосланы орденским капитулом ко всем дворам и ко многим славным представителям западного рыцарства.

Весьма и весьма многие откликнулись на этот призыв и прибыли к Мариенбургу и буквально проживались в ожидании счастливого дня, который должен был вознаградить их за все расходы и лишения.

Уже с давних лет Тевтонский орден вымолил у Папы, разумеется, путем больших денежных жертв, привилегию на устройство этих почётных, или, как тогда говорили, почестных столов.

Эти столы стоили рыцарству сотен тысяч на устройство и на подарки, а приносили им миллионы! Немцы-рыцари умели из всего извлекать выгоду!

Как каждый рыцарь гордился своим посвящением, если ему удавалось получить его на неприятельской земле или ввиду неверного войска, так и почестный стол был, так сказать, последней почестью, последним торжественным актом признания героизма заслуженного рыцаря, венчанием всей его карьеры.

За почестный стол сажали не более 10–12 рыцарей, и этого почёта удостаивались только те, за кем первенство было признано советом из старейших и знаменитейших рыцарей. Для того, чтобы заслужить такой триумф, иногда рыцари приезжали из отдалённейших частей Европы, тратили сумасшедшие деньги на сборы и дорогу, закладывали и продавали свои поместья, чтобы только в полном блеске явиться на состязание чести. Нигде, ни в одной христианской стране, не было ничего подобного. Немудрено, что, едва прослышав об устройстве почестного стола, рыцари всех народов римско-германской Европы стекались в Мариенбург, чтобы, если возможно, попасть в число избранных.

Так и на этот раз более 300 рыцарей со всех концов Германии, Италии, Англии, даже Франции и Испании прибыли на зов меченосцев и всё лето провели в нетерпеливом ожидании торжества.

Религиозный фанатизм многих из гостей был так велик, что они давали обеты не пить вина, не надевать другой одежды, кроме волосяной, пока не уничтожат своим мечом одного или нескольких сарацинов!

Сражаясь в Святой Земле против воинов Саладина, меченосцы всюду видели сарацин и вечно называли литовцев северными сарацинами! Хотя не только Польша, но и большая часть Литвы, за исключением Жмуди, давно уже были землями христианскими, но, возбуждая рыцарство к войне с ними, рыцари креста и меча величали их язычниками, сарацинами и звали гостей-рыцарей в новый крестовый поход против сарацин!

Целью их теперешнего наступления был плохо укреплённый польский городок Золотырня, ветхие стены которого могли с успехом сопротивляться только лёгким налётам, но не могли выдержать и недели правильной осады.

Едва комендант, храбрый шляхтич Зензивей герба Топорик, узнал о том, что в окрестностях появились немецкие разъезды, он тотчас выжег форштаты, завалил ворота и приготовился к обороне. Он знал, что польское войско подступает уже к Плоцку, а литовские войска стягиваются к Ковно.