Гривар

Одной пращи на этого Голиафа маловато. Он ещё и на месте крутится, как карусель, хоть больше и не прыгает. Давление набирает в системе, небось? Думай, башка, шапку куплю! Шапку… На кой чёрт этой штуке шлем? Там голова? Не проще ли спрятать пилота полностью в торс, обеспечив тем наилучшую защиту, а обзор обеспечить камерами, которые и так уже присутствуют на корпусе. Это же камеры? Сейчас и проверим!

Зайдя за спину гиганту, я стал наблюдать за его движениями. Как я и думал, он пытался повернуться ко мне передом — избушка на курьих ножках, тоже мне — и дёргался синхронно со мной, а значит, видел меня. А стоило мне выхватить обрез и отстрелить камеры сзади, как движения перестали быть такими чёткими — теперь пилот ориентировался по зеркалам, которые вскоре постигла та же участь.

Бронированная машина вновь прыгнула, но не ко мне, а от меня, и тут же развернулась. А толку? Я как раз хотел перейти к отстрелу передних камер! Он только облегчил мне задачу. Пара выстрелов, перезарядка, ещё пара выстрелов — и камер у него не осталось. Осталось только поляризованное стекло шлема. И пилот, кажется, разгадал моё намерение ослепить его, поскольку держал теперь одну руку костюма вверху, защищая шлем от возможной атаки. Знать бы ещё, как его атаковать, дабы повредить. Броня боевой машины — это вам не меч из дрянного железа, её бензопилой не взять!

А где-то в сумке нашей татанки должна быть горелка плазменная? Точно, вот она, прямо под книгой!

— А ну-ка, кому фрикасе из рептилий? — спросил я и прыжками двинулся к машине. — Пальчики оближешь!

Гигант едва не прихлопнул меня своими ручищами, но «едва» не считается, и я по его же руке добрался до головы. Вот только пытаться прожечь броню, ежесекундно рискуя получить по своей — небронированной! — голове тяжеленной железякой, я не собирался. Вместо этого я дотянулся до потолка и, срезав с него лист железа, накинул его на шлем и загнул, приварив края сзади к шлему.

Вот теперь можно спокойно — с чувством, с толком, с расстановкой — изучить машину, отыскать у неё слабое место. Вот, например, пока он пытается своими руками-манипуляторами, не предназначенными для тонкой работы, а тем более, вслепую, содрать с головы импровизированные шоры, между суставами нет-нет, да появляются промежутки, в которые вполне можно загнать пилу. Что я и сделал.

Под бронёй металл оказался похлипче, и пила жадно вгрызлась в него, чуть не вырвавшись у меня из лап, но я только крепче схватился за неё и поддал газу. Раздался звук уходящего воздуха, а потом внезапно сыпанул сноп искр, и я только успел выдернуть пилу, прежде чем рука повисла плетью. Со второй подобный фокус не вышел, но я уже перешёл к ногам, изучая их. Вот тут, кажется, можно.

И вправду, можно: пила свободно прошла в зазор, разворотив внутри что-то важное, и бронированный гигант, лишившись опоры, завалился на бок. Осталось только чуть-чуть его подтолкнуть, дабы он упал на грудь, лишая пилота возможности выбраться. Вот и всё:

— Можно идти дальше.

— Эх, такую вещь испортил…

— Кира, ты не арги, ты — хомяк!

— А чего сразу хомяк?

— Того! Вон какие щёки! — ответил я и расхохотался, когда они и впрямь схватилась за свои щёки. — Так, забудем про щёки Киры, если, конечно, получится… такие огромные щёки попробуй-ка, забудь. И идём дальше. Путь ещё не окончен.

А неслабо они тут накрошили, пока я со шкафом воевал. Именно, что со шкафом — чем больше, тем громче падает, а этот даже пыль поднял, упав. Ну, да с дохлого марлана хоть патронов кучка.

— Да что же вы все из мелкашек стреляете? Сами такие здоровые, а калибр… миллиметров шесть навскидку.

— Да ладно тебе, — подошла ко мне пума, — против них хватает.

— А против этого? — кивнул я в сторону экзоскелета, который пытался перевернуться.

— Не думаю, что у них найдётся ещё один… Да вы издеваетесь? — с ужасом посмотрела она мне за спину.

Я развернулся, заводя пилу, но там никого не было, а вот сзади хохотала Куга:

— Купился?!

— Ну, знаешь… — бросил я. — Нашла с чем шутить!

— Да-да, — поддержала внезапно меня Марта, — я тоже против таких шуток!

— Особенно, когда это не шутки… — с ужасом посмотрел я за спину ей.

— Я на такое не куплюсь! — сказала она, вот только полетевшие во второго робота заряды плазмера убедили её в том, что я-то не шутил.

Что ж, этот робот позади нас, оружие у него уже отстрелено — вот только плазмер теперь, считай, пустой — так что от него мы можем убежать. А вот переборки перед нами закрывать не стоит!

— Что теперь? — отлепившись от металлической поверхности, спросила Марта.

— Чужого смотрела? Ну, значит, знаешь, что делать, — ответил я и, как только Ошка с Кирой подсадили меня, принялся выпиливать металл потолка.

Оторвав лист, я закинул пилу в пролом, подтянулся сам и, разместившись, помог забраться внутрь остальным. Вот только переборка делила и технические помещения тоже! Гадство…

А тут ещё и гадкий робот решил проявить смекалку и пошёл к нам, вогнав руку в потолок, коробя и разрывая тонкий металл. Вот совсем жить ему расхотелось. Ну, что ж, будем убивать…

— Сюда, — раздался внезапно голос Киры.

Или не будем.