Гривар

— Что там?

— Дверца.

— Открытая?

— Уже да.

— Как?

— Срезала петли.

Чем срезала? Нет, не правильный вопрос, правильный — «когда она у меня горелку свистнуть успела?». На ходу подмётки рвёт. Ну, да грех жаловаться, тикать пора.

Пробравшись в лаз, мы оказались по ту сторону двери, и та осталась закрытой, а значит, датчиков здесь либо нет, либо они вышли из строя — от времени ли, или от робота-вандала — и нас не видят. Вот только спускаться всё равно придётся, ибо тут указателей нет. А значит, спуститься надо сразу у двери и заварить её, предварительно обрубив кабель питания. Какой кабель ведёт к двери, я не знал, а потому перепилил весь толстенный жгут, отчего свет, идущий из лаза, пропал, а когда я выпилил кусок потолка, то увидел, что и в этом секторе основное освещение отрубилось, уступив место дежурному — тускло синему. Похоже, я перепилил основную силовую магистраль. То-то меня йоком тобнуло, что шерсть дыбом встала.

— Кира, заваривай дверь, — раз уж горелка у неё, то пусть поработает, а я пока указатели поизучаю.

Пилот экзоскелета, видимо, догадавшийся, что что-то неладно — по покрасневшей двери, наверное, понял — ударил в дверь, и та прогнулась, отчего Кира выронила из лап горелку и помянула ящера незлым тихим словом за обожжённую раскалённым металлом шерсть. Ну, варить теперь дверь не имеет смысла, поскольку с такой вмятиной она точно не пройдёт в нишу в стене. А значит, можно смело идти вперёд.

— Кира, бросай это дело, — распорядился я и пошагал, к лазарету, ведомый зелёной полосой на стене.

Тут уже было тише, ящеры попадались малыми группами, роботы больше не встречались, а турели, видимо, тоже оказались обесточенными, поскольку ниши от них я видел, но сами они из них не вылезали.

— Как дела, калеки? — спросил я, зайдя в найденный всё-таки лазарет. — Ты калека что ли? Я не с тобой разговариваю! — вылезший вперёд при моём появлении ящер получил по голове прикладом автомата и прилёг отдохнуть.

— Сам ты калека! — о, а вот это уже Тайрос!

— Как загорается? — подошёл я к раздетой и привязанной ремнями к койке татанке. — Говорят, хорошо зафиксированная девушка в предварительных ласках не нуждается. Проверим?

— Укушу!

— Ясно, оральный отменяется.

— Это уже не смешно! Развяжи меня! — дёрнулась она, пытаясь порвать ремни.

— Я так тебе противен? Обидно даже стало.

— Может, потом, при других обстоятельствах. Но не сейчас!

— Ловлю на слове! — ответил я, расстёгивая ремни. — О! А это кто? Уж не водитель ли того багги?

— Он самый, — ответила Тайрос, присев на койке и растирая онемевшие от неподвижности конечности.

— И его забираем, значит, — подошёл я ко второй койке и стал расстёгивать ремни со второго ящера. — Вы же с ним на одном языке разговариваете?

— Не знаю, — сказала она, отыскивая шляпу среди того, что осталось от скафандра, изрезанного… чем его резали? Будто в мясорубке побывал. — При мне он не говорил. Всё без сознания лежит.

Последний ремень расстегнулся, и ящер вдруг продемонстрировал нам, что он вовсе не без сознания, рванув с койки прочь и попытавшись удрать. За что едва не получил прикладом в лоб.

— Стоять! — рявкнула Кира на него.

— Хорошо! — донеслось у меня в голове, и ящер успокоился.

А я чуть не сел на пол прямо там, где стоял. Татан с ментальными способностями? Да быть такого не может!

— Может, — ответил он.

Он ещё и «громкие» мысли слышит? Вот чудеса! Но с ними разберёмся по пути к хранилищу кристаллов. На ходу поговорить можно:

— И остальные тоже ментальщики?

— Нет, — пришёл ответ, — только я. Потому они за мной и гонялись.

— Не любят мутантов, значит?

— Не я мутант. Они.

— Хочешь сказать, что татаны — ментальщики.

— Да.

Почему он так односложно общается? Такое ощущение, что это даётся ему с трудом. Это от того, что мы разных видов? Или у него, так сказать, «мощность передатчика» маловата.

— Второе, — ответил он.

Ну да, меня-то он «слышит» хорошо. Значит, надо снова включать блокировку, чтобы не подслушал чего случайно.

— А вот она, — кивнул я на Тайрос, — чистая татанка с Татанирва, и ментальных способностей у неё нет.

— Она не чистая, — тут же скользнул взглядом по ней… — Трус, — донеслось у меня в голове. А где Балбес и Бывалый? — и Татанирв давно безжизнен.

— Да? А я на нём был!

— Это не тот Татанирв! Солнце нашего родного мира угасло уже давно. Поговорим позже.

Да, нюх у него хороший, а не то, что у Тайрос, учуял, что впереди враги, и умолк. Засада, а как иначе? Мы же уже к сокровищнице приближаемся.

— Тысяча чертей! Свистать всех наверх! Я чую, где эти сухопутные крысы держат свои пиастры! — а заодно и энергетические кристаллы.

Сколько же их тут, что от их фона у меня просто шерсть дыбом встаёт? Прямо как на планете непров в своё время!

Так. Робота нет — это хорошо. А вот огромная толпа вооружённых ящеров при поддержке нескольких очень злых — стоило нос высунуть, как они тут же гавкнули в мою сторону — турелей — это плохо. Очень плохо.

— Эй, Трус, переведи им моё предложение.

— Слушаю.

— Я готов оставить их в живых, если они отдадут мне десяток кристаллов.