ГРИВЕННИК

– Ну и что? – спросила ожившая голова, вынимая свое лицо из блюда с винегретом. – Значит, как пить, так сразу оба за стол. А как лечь отдыхать – на диване мне нету места?!

– Что ты, что ты! Колян! – заюлил Синюков. – Ты же сам на диван не пошел! Как ботинок с ноги потерял, так сразу в кухню и подался.

Голова молча слушала и переваривала все подряд. Один раз голове стало дурно, и Синюков испуганно отвернулся.

– Там, ты глянь, ничего не осталось? – прохрипела голова. – Нет? Ну ладно, знаю, что нет. Значит, надо сгонять, слышишь? Надо!

– За пивом?

– Н-над-до!..

Вдруг ударила косо в стекло и отчаянно зажужжала здоровенная муха. Не иначе как из Африки прилетела, зараза. А откуда ей еще прилететь? Там ведь лето, когда у нас зима! Вот так всегда: e нас – зима, а у них – все лето, лето…

– За пивом? Так? – сглотнул Синюков скупую похмельную слюну. – Так ведь деньги надо, Колян… Бабки нужны!

– Бабки – будут, – уверенно сказал Николай. – Вот как пару пузырей принесешь, так непременно бабки появятся. Как мух, придется их от водки отгонять!

И стал искать что-то в правом кармане. В левом тоже искал. Когда Николай залез в карман по четвертому разу, Синюков нерешительно вымолвил, глядя себе под ноги:

– Так ведь, может быть, денег и нет? Слышишь, Коля? Может быть, они еще в июле кончились? А теперь уже – видишь? – осень на дворе.

– Какая осень? Ты че, в самом деле? Рассолом опился? – крикнул Коля. Страшно на Синюкова посмотрел. И снова руку засунул в карман, поближе к правому боку.

И тут же – новое чудо, на этот раз – под номером два: воссияла рука, извлекая из бездонной глубины много мелочи и бумажку. Осветился угол кухни, сто лет как не метеный, засияли разноцветные блики на оконном стекле. И отчетливо загудел в голове у Синюкова невидимый хор, воздающий хвалу Вседержителю нашему Господу.

А Николай уже высыпал на нечистую клеенку содержимое ладони: 10 коп., еще 10 коп, две копейки… семь раз по копейке… А потом вдруг двугривенный – бац! И еще один, стертый, как подошва на ботинке. Ну, и всякая денежная труха, в основном копеек по пять, хотя и пятиалтынный тоже попался. Да, бумажка еще! Почти новый… трамвайный билет?! И черт его знает, что он, сволочь, в кармане делает.

– Это, значит, того… Это надо бы, Коля, сообразить! – заторопился Синюков, одновременно решая в голове сразу три задачи. Во-первых, сколько брать, во-вторых, в чем нести. И в-третьих, по сколько капель разливать, чтобы себя не обидеть. – Ты посчитай, Коля, посчитай!

– Посчитал я, и что? – прохрипел Николай. – Тут считай, не считай… Почти рупь на кармане у нас, туды его в лом! Рупь двенадцать, если уж точно. Живем! Нам ьы гривенник, Вась: точно так на бутылку хватило б!

Третье слово с конца вызвало у Синюкова небывалый прилив сил. Он даже потеть перестал, а уж про сухость во рту и говорить нечего. Исчезла сухость во рту, и ясной стала у Синюкова голова. Он точно вспомнил, где в этом доме гривенник можно найти. Да он же лично тот гривенник еще в июле под диваном видел!

Стоп. В июле? А не апрель ли то был? А может, и апрель. Тогда еще соседка сбоку, и хрен как ее зовут, заходила по причине скандального Синюкова поведения. Вроде бы Синюков по ночам на всю мощь пылесос гонял, а также спички под ее стенкой жег. Может, так себе, просто на нервах хотел поиграть, а если вдруг всерьез стену подпалить хочет?

Так в апреле или в июле? Июль это или апрель? Но если даже это и апрель, что тогда, извините, с ботинком делать? Он с июля лежит или с сентября? C июля. Ну, так вот, чего же тогда апрелю здесь делать?!

Тут же месяц апрель Синюков от мыслей прогнал. И снова стал вспоминать все с самого начала.

Так, июль. Что там было, в июле? Пиво, портвейн…И башмак. Сначала был у Николая на ноге, а потом вдруг взял – и потерялся.

– Слышь, Коляша, ты че?

– Да ниче! Нужно гривенник искать! – зарычал Николай, разом комкая и обрывая воспоминания.

Ладно, на фиг июль! Где диван? Слева запад, справа – восток…
Синюков повернулся и медленно побрел направо.

– Ты куда? – вопросом толкнул в спину Николай.

– Да пойду, поищу… под диваном…

– Лучше ищи!

– Да уж ладно…

– Ты лучше, лучше!

Вот башмак Николая. А вот диван. Синюков начал медленно сгибаться пополам. Гнулся неравномерно, преимущественно в пояснице. Попытался засунуть голову под диван – не лезет голова! Ну да ладно, можно и так разглядеть. Гривенник, он и под диваном – гривенник.

Посмотрел Синюков. На удачу пошарил рукой. Нагреб кучу окурков. Выбрал один, поприличней.

– Ты там скоро? – торопил из кухни Николай.

– Скоро, скоро. Почти нашел!