Гробовщик

Охрана, упоенная властью над самозванкой, прошляпила столь важную персону, и лакейские, презрительные усмешки на их лицах моментально сменились предупредительными, угодливыми улыбками. От девушки не ускользнуло это великолепное превращение тигров в зайцев, и она обратилась к важной персоне:

— Мне нужен Гольдмах. Он сказал, что как. только я назову его фамилию, меня пропустят. Он должен был предупредить.

— Мы ничего не знаем! — опомнились охранники. — Нас никто не предупреждал! Как же мы ее без карточки, Андрей Лукич?

— Гольдмах в клубе? — поинтересовался тот, кого назвали Андреем Лукичем.

— Недавно приехал.

— Тогда проверьте, нет ли у нее оружия, и проведите к нему в кабинет! Если соврала, сами знаете, что делать! — Андрей Лукич подмигнул парням, и те не подкачали — заржали так громко, что слышно было на соседней улице.

Девушку хорошенько ощупали. Убедились, что она безоружна. И назначили самого молодого сопровождающим.

— Ты ее вдоль стенки, чтобы в глаза не бросалась! — напутствовали его.

— А лучше всего через кухню.

— Через кухню не пустят в верхней одежде!

Парень повел ее через бильярдный зал: «Там одни мужики, а то бабы, если увидят, могут хай поднять! Надо было думать, куда идешь!»

— А кто этот Андрей Лукич? — спросила она сопровождающего.

— Зачем тебе? — насторожился тот.

— Просто так. Что уж, и спросить нельзя?

— Будешь меньше знать — дешевле выйдет! — предупредил парень.

Бабы оказались и в бильярдном зале. Они сверкали бриллиантами, как новогодние елки. Золото, платина, изумруды, сапфиры, рубины, все богатства земли украшали жен, любовниц, дочерей банкиров, бизнесменов, бандитов. Проще сказать, хозяев жизни.

Вопреки предсказаниям охраны, бабы не обратили внимания на самозванку. Что им за дело до какой-то безродной босячки!

Они поднялись на второй этаж. Перед одной из дверей охранник остановился и робко постучал.

— К вам… тут пришли, — начал он, запинаясь, просунув голову в кабинет.

— Ах, да! Я совсем забыл! — раздался голос хозяина. — Пусть войдет!

Гольдмах сидел за антикварным дубовым столом, украшенным бронзовой статуэткой Марса, бога войны.

— Это свинство с твоей стороны! — сразу бросилась в атаку девушка. — Меня так унижали!

— Я тебя не звал! Это ты мне звонила каждое утро и просила о встрече! Если честно, я едва тебя вспомнил.

Она упала в одно из кресел, достала сигареты, одну сунула в рот, щелкнула зажигалкой. Ее движения были нервные, порывистые.

— Миша, тебе угрожает смертельная опасность.

Девушка затянулась. Поднесла к лицу растопыренную пятерню. Выжидательно посмотрела сквозь пальцы на реакцию хозяина кабинета. И, зажав сигарету между мизинцем и безымянным пальцем, опустила руку, выпустив изо рта дым.

9

Реакция была неожиданная.

— В Эмиратах ты не курила, — произнес он.

— В Эмиратах ты слишком мало со мной общался! А я тебя прождала у тайского ресторанчика целый час!

— Я никогда не связываюсь с липучками! Пять минут удовольствия — и, в лучшем случае, сифилис!

— Сволочь!

— Зачем же так грубо, Полина?

— Что? — девушка вздрогнула.

— В Эмиратах ты мне представилась как Полина. Зачем этот маскарад? Почему Оля?

— У тебя отличная память! — похвалила она. — Не ожидала. Олей меня окрестил Салман. Ему не нравилось мое имя. Полиной меня называли другие мужчины. А так получалось что-то вроде восстановленной девственности. И я привыкла к этому имени.

— Пусть будет Оля, — согласился Гольдмах. — Мне все равно.

— Салман меня заставил следить за тобой в Эмиратах.

— Зачем?

— Он не доверял тебе.

— Что за чушь? А если б я трахнул тебя, он проникся бы доверием?

— Я должна была вытянуть из тебя как можно больше!

— Ты бредишь, милая! Я занимался коммерцией, а не шпионской деятельностью! Сколько дирхамов я отдал за ту или иную штуковину — вот все, что ты могла тогда выведать!

Она молчала, глядя на него сквозь пальцы. И Михаил воспользовался моментом.

— Кто убил Таню Семенову?

— Я не знаю, о ком ты…

— Врешь! Она была твоей подругой! Вы вместе ходили в театр!

— Я ничего не знаю. Я не видела ее месяца два. Она убита?

— Ты все прекрасно знаешь! Кто подослал тебя ко мне?

— Ты с ума сошел! После того как убили Салмана, мне посылают письма с угрозами какие-то националисты! Патриоты, едрена мать!

— Угрожают тебе, а при чем тут я?

— Я знаю точно, что на тебя готовится покушение.

— Откуда такие сведения? Тоже националисты сообщили?

— Не спрашивай откуда. Я хочу жить. Тебе надо смываться. Увези меня за границу, Миша! Не пожалеешь! Я буду твоей рабыней! Твоей собакой! — Она бросилась перед ним на колени и зарыдала.

— Не надо истерик, — спокойно попросил он. — Я этого не люблю.

Она поднялась и вернулась в свое кресло.

— Кто тебя подослал? — повторил свой вопрос Гольдмах.

— Я их не знаю. Они просили тебе передать, чтобы ты убирался, если не хочешь последовать за Салманом на тот свет! — перешла она на крик. — И то же самое обещали мне, если я тебя не уговорю! — Полина всхлипнула, и Гольдмаху показалось, что натурально.

— Почему же ты звонила утром, когда меня нет дома?