Гром и Молния

Я не скучаю. Спокойно выношу отсутствие Криницына. У меня вон Натали с Кирюшкой заболели оба, с температурами слегли, их мне гораздо больше не хватает.

Поэтому с занятий по социологии выхожу одна, на ходу застёгиваю рюкзак и, споткнувшись на ровном месте, замираю и забываю саму себя — так же, как тогда я, у противоположной стены стоит Найк Громов и смотрит именно на меня. В руках у него айфон, он будто только что оторвал от него голову и прячет в карман.

Может мне показалось? Из аудитории мы вываливаем всей толпой, и я оглядываюсь себе за спину — может, он к кому-нибудь другому пришел.

И точно — меня обгоняет Сергей Мачехин.

— Хай, Найк, ты к нам? — Радостно кидается он навстречу Громову.

Конечно, это я могу тихо подойти к аудитории другой группы и столь же незаметно уйти. У Громова так никогда не получится. Его тут же окружают наши мальчишки и к ним присоединяется местная красавица Света Пшениснова со своей подружкой Кариной Гордеевой.

Я немного медлю, последнее, что вижу, как Никита отрицательно машет головой Сергею, потом застёгиваю рюкзак, закидываю его себе на плечо и неуверенным шагом направляюсь сама не знаю, куда. Даже про следующую аудиторию забыла. Что там у нас по расписанию?

— Лиза.

Про Громова так быстро не забыть, поэтому уже знаю, что это он. Только это ни капли не помогает — я дёргаюсь, подскакиваю на месте и тут же следом ругаю себя за это нещадно. Хочется себя в наказание больно ущипнуть.

Оборачиваюсь мгновенно.

Он смотрит на меня, как на ненормальную. И поделом — нечего дёргаться, как дурочка, тебя всего лишь позвали по имени. И человек ничего ужасного не делает, стоит вон и преспокойно держит перед собой какую-то новую ручку ещё в целлофановой упаковке.

— Я забрал у тебя ручку. Вот. Возьми. — И протягивает её мне.

Господи, да не нужна мне эта ручка, только бы лишний раз вот так не вздрагивать рядом с ним, первым делом думаю я, но в следующую секунду аура этого парня начинает действовать, и я таю. Становлюсь радостной и довольной. Ну это примерно, как если бы Роман Афанасьевич, наш препод по макроэкономике объявил, что ставит Гороховой пятёрку автоматом. Сначала стою вся напряженная и встревоженная, а после — хочется улыбаться и танцевать. Вот примерно так и с Никитой.

Протягиваю руку и беру у него ручку. И делаю это так же, как он в тот раз — так чтобы наши пальцы соприкоснулись.

Помните, я его сравнивала с костром, помните? Вот и сейчас то же самое. Его кожа очень тёплая и довольно жесткая, но и приятная, вы просто не представляете, какая. Я плавлюсь, как свечка, и не верю в происходящее.

— Спасибо, — говорю вежливо и изо всех сил стараюсь убрать дрожь из голоса, а то слишком уж вибрирует. Но дышать всё равно боюсь. Очень.

И тут же понимаю, что он ждёт чего-то ещё. Но вот чего? Хлопаю глазами, как баран, а Никита, видя, что ничего не дождётся, делает шаг в сторону. Он явно собирается уходить, но медлит и смотрит как-то выжидательно, с интересом. Как учитель, который задал вопрос и хочет на него правильный ответ.

И я делаю то, о чём не успеваю даже подумать. Только на такое я сейчас способна.

— Никита, — говорит мой рот сам по себе.

Люди! Он остаётся! Правда-правда. Не делает нетерпеливых там шагов или какую-нибудь недовольную мину, а нормально так останавливается. Я в таком шоке!

— Да.

— Эм-м сегодня… — всё это мой рот говорит отдельно от меня. Я сама ничего не знаю и не понимаю. В голове какая-то каша из ваты и воздуха. — Натали… Наташа Сахно болеет, и я сегодня осталась без учебника по Японии. Ты не мог бы мне… У вас уже была…

Не дослушав, он лезет в рюкзак. Достаёт оттуда знакомую, тонкую книжицу и протягивает мне.

— Вот. Возьми.

Даже не знаю, что вам на это сказать. Если бы сейчас сюда приземлился с вертолёта мой любимый Том Харди, я бы не так удивилась. Я одалживаю книжку у Найка! У того самого Найка Громова, вы представляете! Никогда не думала, что доживу до такого.

Может, это потому что его язык уже побывал в моём рту, и я его укусила? Господи, хоть кто-нибудь объясните мне, что вообще здесь происходит, пока я умом не тронулась.

— Спасибо.

Но и это ещё не всё.

Не знаю, не понимаю, не могу объяснить, что делаю, но делаю это и всё.

Протягиваю руку, беру книгу в том месте, где держит её рука Никиты, и проглаживаю её своей ладонью.

Всё. Книга у меня.

— Я тебе верну сегодня же.

Он смотрит так, будто точно знает, что обману. Поэтому тут же, не подумав, я прибавляю:

— Честное слово верну!

И тут Никита начинает улыбаться.

И я, как дура, лыблюсь ему в ответ.

Затем он спохватывается, что-то кидает неразборчивое и, развернувшись на пятках, уходит.

Кто и что тут понял, признавайтесь, потому что у меня голова кругом.

На мировой экономике открываю Японию с каким-то непонятным чувством. Будто в квартиру к Никите забралась. Словно эта тоненькая книжица с мелким и не очень интересным текстом, может мне выдать все секреты Громова, рассказать о нём очень много интересного.

Хм, а я вообще могла бы пойти к нему в квартиру? Ну или хотя бы сесть в машину?