Гром и Молния

— Ушла. — Смотрит на телефон и подходит ко мне. — И не отвечает. Может, уже в автобусе?

В его голосе столько тошнотного, нудного равнодушия, а у меня всё падает. Да, блять, что за хуета-то, а. Под таким зашкварным ливнем она же вымокнет до нитки, пока дойдёт даже до остановки. Непруха, мать вашу.

А вообще, я вам скажу, что только скорешившись с Криницыным, я до конца понял рабовладельцев. Иметь при себе чистую единицу рабочей силы — это опупеть как круто и где-то даже сексуально. Эротичненько так, да. Будоражит кровь опять же, волнует, и доставляет. Гена — красавчик. Делает девушке приятно. Все её фоточки лайкнул в лучших традициях чего-то там, откомментил, комплиментов кинул ровно столько, сколько нужно, отослал ей мою работу по сравнению азиатской и европейской схем экономик, шоколадки мои передаёт исправно, ни одну вроде бы сам не схомячил. Да-да, вы не ошиблись — я его, конечно, припахал неслабо, но финансовая сторона вопроса полностью на мне.

Вы только не думайте, что я материны деньги трачу. Пробовал — не айс. Не понравилось. Хреново как-то на душе и душно, извините за тавтологию. Продукты в дом покупает, конечно же, она сама и Наську обеспечивает, но вот себе на карманы я в море, слава яйцам, заработал. Мне хватает. Правда, на следующий год я уже таким тупорылым лохом не буду, приду с моря, и мы с парнями выкупим наш зал у Каштанова — это наш главный тренер. Пора вкладывать, хватит спускать всё на акты потребления.

Ну а пока делать нечего, забираю у ГовноГены зонтик и отпускаю попастись на воле. Он убегает дальше колобродиться на семинаре, а я смотрю ему в спину и в который уже раз думаю о том, что если сказать по чесноку, то меня, блять, охренеть как кроит и ломает от того, что он рядом с Лизой. Нет, он вроде бы клешни свои держит строго и слюнявиться не спешит, сразу видно — инстинкт самосохранения у парня будь здоров, но меня всё рав6но так и прёт неподецки от мысли, что на его месте мог бы быть я. В последнее время Лиза, кажется уже почти перестала трястись от моего присутствия, и это уже охуенный такой прогресс, мать его. И даже дошло до того, что один раз улыбнулась. Никогда не думал, что доживу до такого. Я ведь слишком много перетрахал баб, чтобы мне улыбались такие, как Лиза.

Исключение — это моя сеструха. Она меня любит и знает, что за неё я порву на атомы любого и, если понадобится, расшибусь для неё в лепёшку. Достаю телефон и набираю её, чтобы удостовериться, что она будет в порядке.

Но как выяснилось, Наська уже там.

— Ой, Ник, как хорошо, что ты позвонил сам. У нас в школе лепестричество вырубили, и мы с Сашей у нас сидим. Можно?

Вы слышали? Хорошо, что я сам позвонил, и теперь у меня можно спросить разрешение на то, что уже сделано. Нет, всё-таки женская, мать её, логика — это очень весело. Очень. Дайте мне Парабеллум.

— Сильно намокли? — Не лишним будет узнать, не подвёз ли их какой-нибудь прыщавый чушок, какая-нибудь срань господня.

— Не, мы быстренько добежали. Вот сидим тут, химию мозгуем.

Наська иногда пытается кидаться моими словечками. Мать, правда, от этого впадает в истерику и говорит, что двоих детей с жаргоном не переживёт. Но когда она не слышит, Анастасия любит блеснуть текстом, так сказать.

— Ладно, — отключаюсь и выхожу на улицу.

Лицо окатывает, как из душевой лейки, и я понимаю, что зонтик здесь — как мёртвому припарки. Накидываю капюшон пуховика и прямо спинным мозгом ощущаю, как Лиза сейчас идёт под этой сплошной водой. Жаль девчонку.

— Найк, айда ко мне. — Догоняет меня Лёвыч с Павликом Дергачёвым. — Картофана нажарим. Пожрём нормально.

Нет, вы видели таких? Хитрожопые черти. Нет бы попросить мол, Найк, подвези, так они всё это под жареную картошечку.

— Ладно. — Ухмыляюсь. — Чёрт с вами, поехали. — Всё равно у меня сейчас дома эта Наськина Саша, которая точняк сбежит, если появлюсь я.

Заезжаем с парнями в попутный супермаркет «Ман» и набираем всё, что может «заняться сексом» с картошечкой: охотничьи колбаски, кетчупа флакон, зелени…

— И пивасик. — Хватает связку «Bud» Павлик.

Пока едем к Лёвычу, ему звонят ещё Антоха Шеин и Юрец Бех. Они подтягиваются аккурат к чистке картофана и получают по ножику в руки.

Жарим в двух сковородках, и в одной из них получается быстрее. Хватаем и налетаем.

Вкусно. Сытно. Релаксно. Почти не базарим, потому что в большой семье, где тестостерона в воздухе столько, что хоть топор вешай, клювом не щёлкают.

К концу второй сковороды все парни расслабляются и откидываются, кто куда.

— Хлеба хватило, — гладит себя по пузу Лёвыч. — Зрелищ бы.

— Ща! — Вскидывает руку и лезет в карман Юрец. Что-то листает и отдаёт Льву. — Во.

— Ха! — Аж подпрыгивает тот на месте. — Кто это?

— Алла.

— Пугачева?

— Типа того. Утром прислала.

Телефон идёт по рукам, все ржут, и когда доходит до меня, я тоже усмехаюсь. Какая-то тёлка засэлфила себя топлес и прислала Юрку. Обычное дело, ничего из ряда вон, но на такое глянуть, всё равно что глотнуть витаминку в конце зимы — лишним не будет. Тем более что здесь всё очень даже скромно. Я гораздо круче получал картинки.