Громче, чем тишина. Первая в России книга о семейном киднеппинге

– Я тоже не вижу сына три месяца и представляю, как это тяжело для вас.

Неожиданно отцы, члены МОК, стали рассказывать о своих детях. Максим, Ева, Денис и другие дети были тем, ради чего все эти мужчины здесь находились. В каждом из них было что-то, напоминающее мне Рому. Одинокость отчаявшегося человека, боящегося потерять самое ценное, существо, зависимое от него, – ребенка. Я смотрела на них и думала о том, что ген войны, должно быть, заложен в каждом человеке. И по независящим от нас причинам, он активируется в самый неподходящий момент. И тогда мы не в силах остановить войну с тем врагом, которого придумали себе сами, с кем воюем внутри себя.

– Воюя с бывшей женой или бывшим мужем, человек в первую очередь воюет с самим собой, – сказала я. – Пока внутри сидят враги, мы видим их повсюду и попадаем в плен.

– Все войны для неудачников, – неожиданно поддержал мою мысль Серебряный. – Неважно, кто победит. Пока в стране нет единого закона, каждая из воюющих сторон будет права.

Мужчины кивали, но снова и снова перечисляли мне недостатки своих бывших жен.

Почувствовав в себе силы продолжить курс на примирение «враждующих лагерей», я хотела сломать идею продюсеров, явно рассчитывающих устроить родительские «бои без правил». Было желание наладить и починить что-то, хотя бы в масштабах одной взятой семьи.

– Каждый человек действует согласно своей совести. А что такое совесть? Набор идеологических соображений, заложенных воспитанием и иногда отполированных жизненным опытом. Именно этой невидимой «совестью» каждый из нас оправдывает свою враждебность. А нашим детям совершенно не важно, кто прав – мама или папа. Включать детей в борьбу глупо и жестоко. Важно просто признать другую сторону, не пытаясь понять ее. Самое сложное заключается именно в том, чтобы признать свою конечность, свою «невсесильность». Просто признать право другого быть ДРУГИМ. Позволить существовать даже тем, кого мы не в силах понять…

Когда я замолчала, в их лицах что-то изменилось. Повисла пауза, которую нарушил щелчок двери – это была запыхавшаяся девушка-редактор. По ее виду можно было догадаться, в чем состоял замысел телевизионщиков.

От меня ожидали исполнения роли «красной тряпки» для быка. Матери и отцы, женщины и мужчины, рассаженные по разным гримеркам, даже будучи незнакомы друг с другом, являлись заклятыми врагами, исходя лишь из гендерных различий и накопленной ярости. Никому из них не приходило в голову, что эта вражда является результатом «дырок» в законе и доморощенных спекуляций в судах, где устаревший учебник по семейному законодательству используется «по усмотрению судьи».

Законы телевидения были неизменны, и разлученные родители, поделенные на два «блока» – мужской и женский, – должны были вскоре схлестнуться на съемочной площадке.

Мужчины, рассаживаясь кружком в студии, выглядели такими же несчастными, как и те женщины, которые последние месяцы обращались ко мне за помощью. Все присутствующие родители для меня были совершенно равны в той боли, которую испытывали. Все, за исключением одного. Нагло ухмыляясь, Алматов как раз был идеальным олицетворением того агрессивного «быка», что готов был рвать и топтать несовершенную систему. Возможно, именно такой Алма-тов и должен был появиться, чтобы вскрыть общественный нарыв, обнажив зловонную язву общества. И, продолжив общаться со своими предполагаемыми врагами, членами МОК, я отчетливо поняла, что проблема семейного права не должна сводиться к конфликту полов. Это приводит не только к эскалации, но и отвлекает внимание от главного – отсутствия современного правового механизма в решении споров о детях.

Обсуждая это, я заметила, что к нашей дискуссии присоединились еще несколько человек. Все отцы неожиданно поддержали меня. Серебряный даже заявил, удивив не только соратников, но и, кажется, самого себя:

– Светлана, ты ничем не отличаешься от нас! Просто тебе не повезло оказаться в той же шкуре, что и большинство отцов в нашей стране.

Вот так, прямо в коридорах Останкино, мои «враги» приняли меня за «свою». Тут на телефон пришла СМС от Антона Захарова. «Будь осторожна!!! Кто-то из членов МОК готовит провокацию». В это же время редактор пригласила всех пройти в студию.

Ведущий ток-шоу депутат Александр Макаров объявил тему эфира и стал представлять участников. Наконец я смогла увидеть женщин, которые по очереди выходили к микрофону, чтобы рассказать о том, что у них похитили ребенка. Все они указывали на громоздкого человека, который, оказавшись в центре внимания, только раздувался от гордости за это еще больше. Ведущий то и дело просил показать видео, снятые самим Алматовым.

Обстановка в студии накалялась. Зрители негодовали, матери плакали. На всех видеозаписях дети истошно кричали, пока внушительный круп в кожаном пиджаке, держа ребенка в руках, попутно оттеснял субтильную фигурку воспитательницы в белом халате.