Громче, чем тишина. Первая в России книга о семейном киднеппинге

До сих пор не понимаю, как со своими судимостями я прошла супербдительную службу безопасности… Однажды в 7:30 утра, по дороге на работу я подумала о судье Данилове. Он обязательно наведет справки и узнает о моем трудоустройстве. Я сразу поймала себя на мысли о том, как мне не хватает отца, его поддержки и веры в меня и в мои силы…

Дни тянулись мучительно. Я пыталась сконцентрироваться на работе. В конце концов, теперь, начав жить отдельно, я была предоставлена сама себе и взяла на себя обязательства по оплате жилья.

В моей жизни началась работа с редкими документами. Среди них были царские указы Николая, домовые книги времен Петра I, архитектурные планы и челобитные. Работа проходила в полной тишине и белых перчатках под отрывистое журчание сканирующих устройств и сверхмощных осветительных приборов. Без окон и под постоянным видеонаблюдением, с запретом на пронос в здание электронных устройств, с туалетными паузами по расписанию и сменной обувью в пакете. Работа в архиве требовала высокой концентрации и не казалась слишком увлекательной. Однако меня приняли по трудовой книжке, с приказом и всем, что положено в государственных учреждениях. Я уже собралась принести в Государственный архив исполнительный лист и готовила себя к неизбежным вопросам бухгалтера: «как такое возможно, чтобы маме назначили алименты» и прочее. Но тут произошло то, к чему я оказалась не готова.

В конце месяца, когда пришло время платить за квартиру и как раз должны были поступить гонорары за статьи и аванс с новой работы, я подошла к банкомату. Однако вместо того, чтобы выдать наличные, банкомат сразу после введения пин-кода просто заглотил мою карту. Когда я обратилась в банк с жалобой на ошибку, работник сообщил мне, что мой счет арестован, и все денежные средства списаны в счет службы судебных приставов.

Я тут же отправилась к приставу. В том же кабинете, где раньше сидела пристав Викторова, стоял тот же стол, по-прежнему заваленный белыми папками, только за этим столом с невозмутимым видом теперь сидел новый пристав, молодой человек по имени А. Н. Курман.

– Здравствуйте, – начала я, собравшись представиться, однако это не потребовалось.

– Спиваковская! – подпрыгнул на стуле пристав. Он произнес мое имя так, будто мы уже не раз встречались. Я видела его впервые, но, судя по многозначительным взглядам от входящих в кабинет коллег, догадалась, что моя фамилия была хорошо знакома работникам данного ведомства. Не скрывая какого-то странного удовольствия, пристав листал мое дело, подтвердив, что действительно наложил арест на все мои счета и будет автоматически списывать впредь поступающие деньги в счет погашения долга по алиментам. Он выглядел очень радостным и говорил с какой-то фальшивой доброжелательностью.

– Почему меня никто не предупредил? Разве это законно? – задавала я риторические вопросы Курману, стоя на заставленном белыми папками проходе.

– Ну, во-первых, у нас есть сведения обо всех ваших доходах, – улыбнулся он и протянул мне стопку копий приказов о приеме на работу и актов с «ПодФМ.ру», «Женщин нашего города», «СУП-Медиа» и даже с новой работы в архиве. Кто предоставил ему все эти справки, было понятно и без дополнительных вопросов. – А во-вторых, приставы действуют в интересах несовершеннолетнего, – сообщил Курман. – Поэтому ваш долг на данный момент пересчитан и составляет…

– Но ведь суд установил, что исполнительный лист не был направлен в «ПодФМ.ру», что не был учтен характер моей работы, – начала я, но пристав прервал.

– Суд! Ах да, – Курман попытался улыбнуться. – На постановление Данилова о возврате дела на дорасследование подана жалоба, в ближайшее время будет рассмотрение. Советую вам скорее погасить долг.

– Но…

– Да и к тому же вы являетесь должником и по другим исполнительным производствам, – практически с присвистом заметил Курман.

Пока я соображала, что он имеет в виду, «Капитан Доброжелательность» нажал на кнопку, произнес по внутренней связи мою фамилию. Через несколько минут в дверях показался другой пристав с белой папкой в руках. Невысокий мужчина, дагестанец по национальности. «Джигит», – заметила я про себя.

– Здравствуйте, Светлана Александровна! У вас имеется долг перед господином Проценко, – отрывисто произнес джигит, заглядывая в папку.

– Правда? И в чем он заключается, – поинтересовалась я.

– По решению суда о разделе имущества получен исполнительный лист. Вы обязаны выплатить вашему бывшему супругу сумму в 315 тысяч рублей 80 копеек, – сообщил мне Джигит.

– Насколько мне известно, данный иск был оставлен без движения, – начала вспоминать я. – Какова дата решения суда?

– Дата? – удивился пристав и заглянул в дело. – 22 июля 2012 года.

До меня стало медленно доходить, что в это время я судилась за порядок общения с Ксюшей в Новороссийске, а судебный процесс о разделе имущества не был приостановлен. Проценко сумел даже получить решение, о котором мне не пришло ни единого извещения. Теперь, получается, время на апелляцию прошло, и я должна была бывшему мужу помимо алиментов еще и эту сумму.