Громче, чем тишина. Первая в России книга о семейном киднеппинге

– Несмотря на многочисленные нарушения со стороны недобросовестных родителей, только один случай был доведен до привлечения к административной ответственности. Это случай Евгении Чахоян. В остальных ситуациях, а их огромное количество, нарушитель находит способы уклониться от получения повестки, создавая таким образом препятствие судебным приставам к приведению наказания к исполнению.

– Сегодняшние пресловутые поправки – это издевательство над здравым смыслом, – подтвердил Сергей Березовский, известный юрист и отец Ольги Слуцкер, – издевательство над теми людьми, для которых он создан. Это абсолютное сотрясание воздуха. Я не могу понять, как можно было установить ответственность за «похищение детей» от двух до трех тысяч рублей! И что даже самый идеальный, честный, сострадательный судебный пристав не имеет в руках того механизма, который дал бы ему возможность привести в исполнение судебные решения.

Судебный пристав, в свою очередь, сетовала на несовершенство законодательства и сообщила, что в производстве у приставов даже не десятки и не сотни подобных дел, а тысячи…

– Только в первом полугодии таких было 5714 дел. Из них: 4674 судебных решения об определении порядка общения с ребенком, 771 – об отобрании детей и 269 – об определении места жительства ребенка. Удержание родителем ребенка у нас не квалифицируется как похищение, – пояснила она. – Международно-правовые акты рассматривают это как похищение детей. Мы – нет. Если только вопрос об удержании ребенка одним из родителей будет рассматриваться в контексте Гаагской конвенции и будут внесены изменения в уголовное законодательство, станет проще привести в чувство такого родителя. Ни для кого не секрет, что у нас не только в Финляндию детей в багажниках машин вывозят. С Кавказа детей вернуть также очень тяжело, – сказала судебный пристав и посмотрела в мою сторону.

Мне оставалось лишь подтвердить вышесказанные слова. Несмотря на зафиксированное укрывание Ксюши, Проценко делал все возможное, чтобы не получать «нежелательных» повесток. Ему не грозила даже административная ответственность, в то время как я уже попадала под уголовную!

Глава 31

В перерывах между общественной деятельностью я снова искала официальную работу. Ведь для суда мне требовалось предоставить сведения о моей трудовой занятости, а рисовать справки, как Рома, я не умела. Однажды, пройдя собеседование, я устроилась менеджером по развитию в компанию, производящую трикотажные изделия. Так я стала офисным работником. График работы с 9 до 18. Я занималась обработкой заказов и оптимизацией интернет-магазина. Отношений с коллегами практически не возникало – все сидели перед мониторами, и только с кладовщицами иногда удавалось переброситься парой фраз по пути из кабинета в туалет. Но, несмотря на ужасную тоску, я подбадривала себя тем, что скоро – после прохождения испытательного срока – смогу начать переводить алименты со своей официальной зарплаты, и у Ромы не будет его основного аргумента в суде.

В день восьмой годовщины гибели моей мамы, 13 ноября, я поехала на кладбище. На обратном пути по традиции я решила зайти в гости к бабушке и дедушке. Это был запланированный визит, и по телефону бабушка мне не отказала. Я очень соскучилась по старикам. Но при встрече глаза бабушки были непроницаемы. Когда я спросила, почему она так сурова со мной, бабушка стала сама не своя. Из нее полились ругательства и обвинения, которые не имели никакого объяснения. Более того, даже голос ее стал другим, чужим, словно устами бабушки говорил кто-то другой.

– От такого хорошего мужа ушла! Кто теперь тебя замуж возьмет, разведенку тридцатилетнюю? Ты опозорила всю нашу семью, теперь ты никто! – услышала я себе вслед.

Дома меня ожидал не менее больной разговор, теперь уже с отцом. Он сказал, что мне пора перестать судиться с семьей Проценко, ездить в Краснодарский край в поисках Ксюши, а также позорить его честную фамилию на телевидении и в средствах массовой информации, дескать, на кафедре в институте об этом могут узнать и начать судачить, чего отцу совсем не хотелось.

– Ну как я могу отказаться от борьбы, папа? Это ведь моя единственная дочь, твоя внучка!

– Разве ты не видишь, что у тебя ничего не выходит? Что никогда тебе Ксюшу не вернут? Рома скорее мир взорвет, чем позволит вам увидеться. Посмотри на себя – куда уходят все твои силы, а между тем у тебя еще есть время родить другого ребенка…

В тот вечер я заперлась в комнате и, раскладывая документы по папкам, плакала от непонимания своих родных и обрушительного одиночества, будто разом навалившегося в тот и без того тяжелый день. Только братик сидел со мной в комнате и просто молча был рядом…

Глава 32