Грот в Ущелье Женщин

Сын спал, как мне показалось, богатырским сном. Посапывал мерно, разбросав пухлые ручонки по белому пододеяльнику. Так и хотелось поцеловать его, но я сдержался – зачем будить ребенка, тем более что через четверть часа мне спешить на заставу. Дров за это время наколоть нужно, воды принести.

– Мне, Лена, скоро идти. Вода нужна? Дрова?

– Есть и дрова, и вода. Денис Константинович расстарался. А квартиру убрать, пеленки стирать помогают и жена старшины, и Надя. Все, в общем, в порядке.

И вздохнула невольно.

– Я, Лена, не могу иначе.

– Понимаю, – кивнула она и улыбнулась вымученно. – Теперь у меня тоже забота есть: сына растить. – Спросила сердито: – Где они, за кем гоняетесь?! Упустите, не избежать нагоняя, наверное?

– Не в том страх, что нагорит. Совесть замучает.

– Иди тогда. Иди.

Трудно шлось по сыпучему песку. Устал все же немного в секрете, почти без сна. Да и мысли тяжелят голову, шаг замедляют. Вернуться бы домой, договорить недоговоренное, убедить Лену, чтобы поняла, как трудно вот так постоянно чувствовать себя без вины виноватым. И службе помеха. А ведь граница в половине не нуждается. Весь я ей нужен. Весь, без остатка. Так же, как и она, Лена, нужна мне вся.

«Привыкнет. Должна привыкнуть», – какой уже раз убеждал я себя, по-стариковски трудно передвигая ноги по песку.

Портопункт все же удалялся, застава приближалась, и мысли об исчезнувших пловцах все настойчивей требовали безраздельной власти. И захватили ее в конце концов. Теперь я пытался, сопоставляя факты, проникнуть в тайну исчезновения пловцов. Увы, безуспешно. Мне виделся только один логический исход – выход на берег. Воздуху у них оставалось мало, далеко в море они не рискнули уйти, а вблизи за это время не проходило ни одно иностранное судно. Одного мы могли не учесть: запасной базы. Возможно даже, на другом острове.

Такая мысль, видимо, приходила и Полосухину, потому что, когда я вошел в канцелярию, начальник заставы, разгладив ладонью карту участка заставы, которая лежала на столе и которую он, видимо, в какой уже раз изучал миллиметр за миллиметром, подозвал меня:

– Давай поближе. Исходим из того, что запасной базу у них не было. Судов же ни торговый, ни «ученых» вблизи не проходило, да и сейчас нет. Подводных лодок ни акустики Конохова, ни самолеты флота (по нашему докладу они патрулируют) не обнаружили. А если так, пловцы – на нашем участке. Но где? Я сам проверял на катере все бухточки правого фланга. Сейчас старшина утюжит. Соседняя застава свой левый фланг тоже плотно прикрыла.

– А наш левый фланг, Северин Лукьянович, как прикрыт?

– Часовой по заставе – на вышке. Главное внимание, его задача, уделять левому флангу. Еще два поста наблюдения там. Один – на Лись-наволоке, он Мерзлую и Благодатную губы просматривает; второй – дальше, близ домика семожной бригады. У него на виду весь берег.

Верно, за Благодатной берег почти совсем не изрезан бухтами. Он ровный, крутой (поморы и саамы называют его угором), со множеством каменных утесов-пахт, на которые захотел бы вскарабкаться, все равно не сможешь. И действительно, чтобы держать под наблюдением угор, достаточно одного наряда. А вот Благодатная вся ли просматривается с Лись-наволока?

И вновь мои мысли перехватил Полосухин. Пояснил:

– С Лись-наволока часть берега Благодатной, особенно где железные клинья, не просматривается. Но если бы нарушители поднялись вверх, их с вышки часовой сразу бы засек. Маловато, понимаю, нарядов там. Маловато. Но где взять людей?

– Я, Фирсанов и Гранский. Помяли мы бока на камнях, поплавали на траулере, теперь – ноги в руки.

– Я тоже так думал. Как раз к Гремухе подойдете, когда обмелеет она, если сейчас выйдете. – Помолчал немного, всматриваясь в карту, положил ладонь на нее, прикрыв левый фланг, и проговорил, словно отвечая на свои сомнения: – Да не должны они быть здесь.

Логично. Приличное расстояние от Кувшина до Лись-наволока. Плыть да плыть. А чего ради? Здесь тоже берег. Здесь тоже – пограничники. Не могли же знать пловцы, что на левом фланге мало нарядов. Это вообще исключено. Но логика логикой, а все может быть. И вода в то время как раз половинила, течение попутное держалось.

Я позвал дежурного по заставе и приказал:

– Фирсанова и Гранского готовьте в наряд.

– Есть!

К Стамуховой губе мы прошли по берегу. Вода уже отошла намного, но просоленный и утрамбованный волнами песок еще не просох, и нога приятно ощущала его ровную упругость. Берег был уже оголен метров на полусотню, и создавалось ощущение пустынного пространства, даже темные высокие скалы, которые нависали угрожающе над песчаной ровностью, не нарушали этого ощущения. Только щели-провалы, забитые снегом, напоминали, что здесь не пустыня, а север.