Гротески

Я услышал возле себя глубокий вздох облегчения. Он исходил от директора тюрьмы, чувствительного и слабонервного человека, который обычно после каждой казни неделю лежал больной.

– Черт побери! – воскликнул старый директор. – Я уже более тридцати лет управляю я этим учреждением, и в первый раз после такого дела мне не придется напиваться!

Когда на следующий день врач принес мне протокол для приобщения к делу, он сказал мне:

– Господин прокурор, я всю ночь думал вот о чем: ведь тот негодяй был хозяином положения, причем явным! Да, господа, то сущая правда – он был им! И когда он призвал нас катиться в ад, мы все тогда возблагодарили его за последнее освобождающее слово; против собственной воли благодарны мы ему и по сей день, когда о том случае вспоминаем. Но то ужасно, что этим освобождением от невыносимо томительной душевной муки мы обязаны беспринципному разбойнику и его площадной циничной брани. Самый низкий и жалкий гад, бравируя, возвысился над нами – безупречными судиями, представителями власти, церкви, науки, права… и всего того, ради чего мы живем и работаем!..

Берлин

Декабрь 1904

В краю чудес

Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное.

Евангелие от Матфея, 5:3

Когда пароход стоял в гавани Порт-о-Пренса, Голубая Ленточка стрелой влетела в кают-компанию. Почти задыхаясь, обежала она вокруг стола:

– Мамы еще нет?

– Нет, мама пока в каюте.

Но офицеры и пассажиры повскакали со своих мест, приглашая Голубую Ленточку посидеть у кого-нибудь на коленях. Ни одну прекрасную даму так не чествовали на палубе «Самодержца», как эту смешливую шестилетнюю девочку. Тот, из чьей чашки пила Голубая Ленточка свой чай, чувствовал себя счастливым в течение целого дня! Девчушка постоянно показывалась в белом батистовом платьице; пышный голубой бант диковинной бабочкой трепетал поверх ее белокурой головки.

Сто раз на дню ее спрашивали:

– И почему только все зовут тебя Голубой Ленточкой?

А она отвечала, хихикая:

– Чтобы меня можно было найти, если вдруг пропаду!

Но она не пропадала, несмотря на то что совершенно одна бегала в каждой новой гавани; в Техасе, откуда она была родом, все дети, что доживают до таких лет, умны и чутки, точно лисицы.

Сегодня никому не удавалось ее поймать. Она побежала к концу стола и взобралась на колени к капитану. Старый мореход улыбнулся; Голубая Ленточка всегда предпочитала его всем остальным, и это было единственное, чем он тут гордился.

– Чаю! – попросила девочка и обмакнула сухарик в его чашку.

– Где ты опять пропадала сегодня? – спросил капитан.

– О-о-о, – протянула она, и ее голубые глазки засияли ярче ленточки в волосах. – Ты не поверишь. Мама должна пойти со мной! Все-все должны пойти! Мы в краю чудес!

– В краю чудес… это в Гаити-то? – недоуменно переспросил капитан.

Голубая Ленточка засмеялась:

– Я совсем не знаю, как называют тут эту страну, но это волшебное царство! Я сама их видела, этих прекрасных чудиков – они собираются на мосту у рынка. У одного руки, как у коровы, а у другого голова, как у двух коров вместе! А у одного чешуя, как у крокодила… о, все они еще прекраснее, еще чудеснее, чем в тех сказках, что рассказывают мне на ночь! Хочешь пойти со мной, а, капитан?

Тут она подбежала к красивой даме, только что вошедшей в залу.

– Мама, скорее пей свой чай! Скорей, скорей! Ты должна пойти со мною, мама: мы в краю чудес!

Все последовали за нею, и даже старший механик. Казалось бы, все время был этот малый чем-то занят – даже на завтрак сегодня не пришел, ведь в машинном отделении что-то не ладилось, и нужно было все поправить, пока пароход стоял в гавани, – но и он пошел, ведь Голубая Ленточка очень его любила: он вырезал такие прекрасные штучки из панцирей черепах! Поэтому и он должен был пойти, ибо Голубая Ленточка повелевала всем и всеми на этом судне.

– Я поработаю ночью, – сказал механик капитану.

Услышав это, Ленточка промолвила серьезно:

– Да, это ты можешь, ведь ночью я сплю.

Итак, Голубая Ленточка шла впереди, и они бежали по грязным улицам гавани, где всюду, и в окнах, и в дверях, торчали любопытные и лукавые рожицы негров. Они прыгали через широкие лужи, и Голубая Ленточка весело рассмеялась, когда корабельный доктор оступился и грязная вода обрызгала его белый костюм. Они заходили все дальше – мимо жалких рыночных палаток, сквозь раздирающий ухо шум и гам крикливых негритянок.

– Смотрите, смотрите же, вот они! О, эти милые создания! – Вдруг Голубая Ленточка вырвалась из рук матери и взбежала на маленький мостик, перекинутый через высохший ручей. – Идемте все, идемте скорее, посмотрите на них, на великолепных этих чудиков! – Она от радости захлопала в ладоши и быстро помчалась сквозь пыльное и жаркое марево.