Гроза

Когда волчата устали бежать, они завалились под каким-то пеньком, едва умещавшим двоих, зато отбрасывавшим длинные тени, в которые охотно нырнула гурьба детенышей. Их осталось не так уж и много. Всего-то четверо. Запыхавшиеся, они жались друг к другу, ожидая прихода Белой волчицы. Ни один из них не плакал и не выл. Здравый смысл велел затаиться, пока они слабы и беспомощны. Красивые шкурки сливались в одно цветовое пятно, едва заметное на фоне голого весеннего луга, по которому будто бы провели сепией, лишь Гроза выбивалась из благородной серо-бурой массы. Она была зайцем, забывшим сменить зимнюю шкуру к весне. Хищные птицы, зачастую парившие над лугом и выискивавшие легкую добычу, точно приметили бы ее, если бы не волчата. Они всячески закрывали Грозу своими головами и хвостами, защищая ее, сами того не осознавая. Между ними скреплялись семейные узы, которые будет способна разорвать лишь смерть. Теперь, когда безумного Ворчуна уже не было в живых, Гроза могла выдохнуть. Агрессор не успел перекусить ей горло, а значит, она — счастливица! Волчица радостно ухмыльнулась, представив, что больше никто не посмеет забирать ее еду и вести ожесточенный бой за каждый сантиметр около живота Белой волчицы, он больше не сможет ее укусить, ведь щенок мертв! Он совершенно точно болтался в зубах ее храброй матери, а затем она, вероятно, унесла его в кусты. Все!

Прошло уже больше двух часов, но волчица все еще не осмеливалась приближаться к волчатам. Она чуяла опасность в воздухе, настолько ужасную, что ноги начинали дрожать, а зубы скрежетать от страха. Ей удалось пойти в обход и добраться до логова старой медведицы, однако внутрь она не пробралась. Пещера насквозь провоняла собаками. Где собака — там и человек, худший из врагов волка. Белая волчица с малых лет запомнила, что его нужно обходить тремя болотами и ни за что не оставлять следов. Он, может быть, и глупый, но обладает орудием, против которого любые клыки и когти бессильны, — ружьем. Волчица, конечно же, не знала значения этого слова и была далека от понимания механизма его работы, однако со свинцом в теле была знакома лично и видела, как звери от него погибают. Ей приходилось наблюдать сцену смерти своей бабки — Серой, когда та, внезапно захромав, отстала от волчьего строя и под гром выстрела распласталась на земле. С того дня Белая волчица теряла самообладание, едва заметив следы человеческого нахождения в лесу. Уроки, данные ей отцом и матерью, не прошли зря. Она точно знала, что пора уводить волчат вдоль ручья вниз по течению, в неизвестность, отправляться на поиски нового логова. Медвежье не годится, раз неподалеку рыщет человек, у него много собак, их следы еще не успели затвердеть на свежей грязи. Хищница давно кружила вдоль лесной границы, однако не решалась приблизиться к волчатам вплотную. Их, маленьких, точно не заметят, а вот ее — белоснежную тень — обнаружит даже полуслепой крот. Волчица металась из стороны в сторону, яростно хлеща себя хвостом по бедрам и прислушиваясь. Ничего, кроме привычного шума ветерка и щебечущих птиц. Вдруг раздался отдаленный гром, а затем за ее спиной, над перелеском, за которым лежало небольшое озеро, поднялись утки и тревожно закрякали. Белая охотница мгновенно обернулась и уставилась на птиц, впившись в них немигающим взглядом. В синем, почти цвета берлинской лазури предзакатном небе птицы сбились в клин, и не успели они отлететь за границы берез, как два селезня камнем упали вниз от двух леденящих кровь выстрелов. Белая волчица ощетинилась от кончиков ушей и до хвоста, клацнула зубами и, сделав ловкий разворот, бросилась через поле прямо к своим детям. Ее больше не заботили незащищенность местности и любые предосторожности. Все, что было прежде, теперь не важно. Бежать! К реке, воде, что прячет следы и запах! Человек. Он рядом. Волчица слышала его голос в двух выстрелах и учуяла беду. От ее собственной шкуры разило страхом, который вмиг разбудил задремавших волчат. Они поспешно поднялись на лапы и вопросительно смотрели на взъерошенную мать. Белая волчица действовала решительно: схватив в зубы первого попавшегося щенка, она погнала остальных обратно в березовую рощу. Компас, встроенный в ее генетический код, действовал безошибочно и указывал путь к спасению. Оставалось выиграть время у глупого человека.