Гроза

Двор Улиты показался ему необыкновенно пустым. Даже местный серый котяра, которого девочка всегда угощала рыбой, не сидел у порога и не грел бока на солнце. «Вот жирный уродец, и тот смылся!» — подумал Иван. Мальчишка пробежался глазами по фасаду знакомого дома, подошел к окну девчачьей комнаты и думал уже постучать в него, как к нему в голову закралась тревожная мысль. Отец Улиты регулярно помогал матери развешивать белье в саду, потому что у нее недавно стала сильно болеть спина. Он неустанно трудился по дому и каждый раз, когда Иван приходил забирать подружку, пересекался с ним и пожимал мужчине крепкую мозолистую руку. Сегодня пропало не только белье, но и сами веревки, висевшие между двумя яблонями. Мальчик нервно проглотил слюну и перевел дыхание. Предчувствие кошками скреблось у него на душе. Что-то пошло не так. Обстоятельства встречи мальчишки и девчонки почти никогда не менялись. Улита не имела привычки опаздывать, а Иван уже смог наизусть выучить ее повадки. Пропажа подруги перестала казаться ему веселой игрой или вызовом его мужеству. Иван быстро подбежал ко входной двери. К ней была прибита бумажная записка, перевязанная белой ленточкой. Мальчишка сорвал ее и начал читать.

Привет, Ваня!

Я надеюсь, что ты смог найти письмо, это я, Улита, его написала. Прости, что тебе приходится читать такое сообщение, а не узнавать все новости от меня лично. Времени было мало, а папа меня торопил.

Мы уехали в город.

Маме стало хуже, и, кажется, ей нужно ложиться в больницу. Папе позвонил его знакомый и пообещал, что мы сможем какое-то время пожить у них. Говорят, Москва — очень большой и красивый город. Я видела его на картинках и старых фотографиях. Страшно немножко, потому что там много людей, гораздо-гораздо больше, чем у нас в деревне, но мама говорит, что все будет хорошо.

Ты мне очень дорог, не волнуйся, я не забуду нашу дружбу! Прости, что не взяла тебя с собой, у нас не осталось места в машине.

Как только я смогу написать тебе письмо, то обязательно укажу свой адрес. Я бы звонила и писала тебе в интернете, но в тайге его нет, и я не умею им пользоваться.

С любовью, твоя Улита!

На полях была нарисована улитка в забавной шляпке с клубничками.

Иван молча разорвал письмо и поплёлся обратно домой, где долго-долго сидел в объятиях рыжей собаки с грустными глазами.

Глава 6

Гроза проснулась от того, что яркое летнее солнце светило ей прямо в глаза. Она быстро заморгала и лениво потянулась. Волчишка сначала неспешно прохаживалась между сладко дремлющими братьями и сестрами, а затем попробовала потыкаться носом в бок Белой волчицы. Охотница недовольно заворчала, дав понять, что не намерена вставать с мягкой теплой травы. Она оттолкнула Грозу и свернулась калачиком на нагретом солнцем пласте земли. Волчишка иногда посапывала и скулила во сне. Ей снились невероятно красочные сновидения. Белая охотница видела картины из своего далекого прошлого, образы, навсегда ушедшие из ее жизни, но отложившиеся в памяти. Она представляла, что снова живет под покровительством своей большой и сильной матери, учится ловить лягушек и в первый раз охотится в стае. Когда она бежала во сне, то ее лапы невольно дергались и имитировали бег наяву.

Ей нравилось то, что она испытывала. Нежность, уют, тепло. Они исходили не от летнего утреннего солнца, а изнутри. Они просачивались между тканей, с кровью приносились в сердце. Волчица не могла знать и в полной мере понимать, что такое ностальгия, но чувства, переполнявшие ее, невозможно назвать никак иначе, хоть это понятие и неприменимо к псовым.

В этот раз их дневка находилась у ручья в небольшом светлом пролеске. Тут пели птицы, белки сновали туда-сюда и сороки трещали о чем-то незначительном и, очевидно, глупом. Жуки копались в земле в поисках еще более мелких букашек, а те, в свою очередь, пытались слиться с ландшафтом, чтобы прожить на один день больше. Закономерность, повторявшаяся изо дня в день, из сезона в сезон, из года в год.