Гроза

Двое мужчин, на вид лет сорока-пятидесяти, следили за убегавшими псами. Один, самый жирный и сальный, едва стоявший на ногах-трубах, теребил в руках охотничий нож с важным видом и наглаживал свою козлиную бородку на рыхлом лице. У него были совершенно поросячьи черты, даже уши слегка закручивались на концах. Еще немного — и он бы захрюкал и захрапел, как здоровенный амбарный хряк. Другой, чуть пониже, еле держался на щуплых ногах, чтобы его не унесло по ветру вместе с семенами одуванчиков. Дохлый, как недокормленный общипанный петух, мужик дергал головой и сипел что-то толстому на ухо, хватаясь за новенький навигатор. У него постоянно дергался глаз, а когда он открывал свой узкий рот и что-то пытался внушить толстому, то оплёвывал его жирную рожу. Парочка выглядела совершенно анекдотически, однако настроена была серьезно. Пусть мозгов у них было меньше, чем у пришибленной мышеловкой мыши, но снаряжение и оружие они имели приличное, к тому же собаки им достались отменные.

Псы следовали по запаху Белой волчицы и ее семейства, повизгивая от возбуждения и жажды погони. Они чувствовали, что приближается хорошая охота, поэтому держали хвосты трубой и упирались мокрыми носами в лесной наст. Всего лаек было четверо: два кобеля соболиного окраса и две молоденькие энергичные суки с подпалом. Свора держалась слаженно и уверенно, хотя в этой части леса они были впервые.

Несколько километров собаки преследовали волчье семейство, прежде чем Белая волчица догадалась об опасности. Ветер принес знакомый ей запах псины, доносившийся из лесной чащи. Волчица сморщилась и поторопила волчат, желая увести их как можно дальше, надеясь избежать столкновения.

Люди подобрались уже слишком близко. Они тяжело дышали, постоянно харкали и плевались во все стороны. Особенно тяжело приходилось толстому, который с трудом перелезал через пни и кочки. Щуплый же мужчинка трясущимися руками нес перед собой радар, на котором обозначались маячки с радиоошейников лаек. Псы нагнали семью волков, покружили и, как решил толстый, вели добычу прямо на них. Он уже довольно почесывал козлиную бороду, и делал это так часто, будто бы у него завелись вши. Все его тело гудело от усталости и изнеможения. Он был неприспособлен к тому, чтобы передвигаться вне городских дорог с идеально ровным асфальтом, ведь там, где начинались ямки и дыры, он неизбежно бы забуксовал.

Волчье семейство оказалось в непростой ситуации. Белая волчица почуяла собак, но не смогла вовремя увести волчат. Свора была слишком близко, а молодняк слишком медленным. Сама она без труда улизнула бы из лап браконьеров. Некогда было думать о своем благополучии, единственное, что требуется, — спасать волчат. Охотница действовала решительно, не тратя время на разъяснение ситуации. Она загнала волчат в укромную ложбинку между корнями дерева и маленьким ручейком, которую прикрывал густой куст орешника, а сама отправилась навстречу псам. Волчата не понимали, куда ушла мать, зачем приказала сидеть здесь, в тесном укрытии, чем-то похожем на их логово.

Гроза недоумевала. Только что мать радостно встречала ее с охоты, а теперь убегала в неизвестном направлении, не взяв их с собой! Неужели она станет охотиться без них, гулять и искать новые приключения, как в те времена, когда волчишка была еще совсем крохотной и слабой? Теперь она выросла и окрепла, она сможет поспевать за матерью, сможет быть рядом и учиться у нее. Почему она снова ее оставляет?

Минуты казались долгими часами ожидания, лес стих. Он словно задержал дыхание и готовился к резкому выдоху. Раздался грохот, послышался выстрел, а за ним еще два. Оружие дрогнуло в неумелых руках и, по-видимому, не сразу достигло цели. Волчата прижались друг к другу и задрожали единым организмом. Им стало по-настоящему страшно. Небо рычало на них впервые, раньше оно никогда не представляло угрозы их маленьким жизням. Гроза тяжело дышала, у нее пересохло во рту, а лапы мелко подергивались. Она отчаянно искала глазами поддержку, но встречалась лишь с такими же испуганными взглядами братьев и сестер. Они не могли сделать ни шагу из убежища, пока несчастье подбиралось все ближе и ближе. Лай, дрожь мягкого лесного настила, хруст веток. Свора подобралась вплотную, лайки шли ровно по следам Белой охотницы, сложившей голову перед мародерами. У них была природная уверенность в собственных способностях. Исполнительные, точные, бесстрашные. Кобель с разорванным кровоточащей раной бежал впереди всех. Он принял удар Белой волчицы на себя, подставив бок, на котором сейчас красовалась дыра от ее зубов. Еще немного, и он был бы безнадежно покалечен, ведь охотница норовила вырвать ему кусок мяса своими челюстями.