Гроза панцерваффе

Перед атакой в Ивановское были вызваны командиры подразделений. Ставя задачу каждому из них, Катуков не скрывал трудностей, с которыми придется столкнуться: местность вокруг этой злополучной «Горы» находится под сильным перекрестным огнем, простреливается каждый квадрат. Действовать придется смело, решительно и напористо! В 4 часа 40 минут 5 января, как и было запланировано, заговорила артиллерия. Двадцать минут она била по Лудиной Горе, затем на гитлеровцев обрушился удар реактивных минометов.

Над Лудиной Горой стоял сплошной грохот снарядов и мин. Когда все стихло, в атаку устремились части 331-й стрелковой дивизии и все танки бригады, за исключением небольшого резерва, который Катуков всегда старался держать при себе. На крайний случай, как любил он выражаться.

Немецкое командование трезво оценило обстановку: удержать укрепленный район не удастся, можно оказаться в железном мешке. И последовал приказ на отвод войск. Осматривать укрепления на Лудиной Горе не было времени. И так было видно, что гарнизон поспешно покидал обжитые места, бросив артиллерию, минометы и грузовики.

Падение мощного оборонительного рубежа на Лудиной Горе давало возможность усилить давление на отступающего противника. Дозаправив машины топливом, пополнив боеприпас, группа Катукова продолжала наступать. Успешно действовал и Ремизов. Его группа, взаимодействуя с конниками 3-й, 4-й и 20-й кавалерийских дивизий, захватила село Исаково, затем Кобылино, подходила к Шаховской.

17 января 1942 года общими усилиями ударных групп Шаховская была взята, противник отступил, но на рубеже Замошье — Щемелинки пытался организовать сопротивление нашим войскам, используя противотанковые орудия и минометы, авиацию и танки. В борьбе против танков Катукова немцы создавали свои противотанковые группы, которые минировали дороги, просеки и поляны в лесных массивах, устанавливали в засадах противотанковые орудия. Только и это не помогало.

Катуков создавал свои контргруппы по разминированию дорог и прочесыванию лесных массивов. Устраивались свои засады из «кочующих» противотанковых орудий. Изобретательные катуковцы перевозили их в условиях бездорожья на обычных крестьянских санях. Вперед уходили также лыжные батальоны, которые громили коммуникации врага, не давая ему закрепиться в населенных пунктах[71].

Почти месяц войска Западного фронта вели наступательные бои, окружали и громили противника. К 20 января группа Катукова вышла на рубеж Аржаники, Ветрово, Петушки. Комбриг издал приказ, в котором, в частности, писал: «Наша задача не выталкивать противника, а заходом на фланги и в тыл окружать и уничтожать его живую силу и захватывать технику»[72].

Овладеть рубежом обороны немцев с ходу не удалось, а командование 20-й армии требовало ускорить наступление. Начальник штаба Сандалов то и дело спрашивал Катукова: взяты ли Аржаники? Что мог ответить комбриг? Он выбивался из сил, чтобы выполнить приказ. Его группа медленно прогрызала, в полном смысле этого слова, оборону противника, закрепившегося на рубеже сел Пустой Вторник, Аржаники, Крутицы. Только на следующий день удалось выбить немцев с первой линии траншей, захватить блиндажи, закрепиться на опушке леса у Аржаников[73].

И этот небольшой успех достался не так просто. Потеряно 6 танков, погиб командир танкового батальона Константин Самохин, участвовавший в десятках танковых атак. Потери бригада понесла в основном от действий довольно сильных противотанковых групп противника и от налетов вражеской авиации.

Обстановка на фронте осложнялась, немцы умело оборонялись и часто контратаковали. Но инициатива ведения боевых действий все-таки переходила в руки советского командования. Ставка, отдавая директиву войскам о наступлении, планировала с начала весны 1942 года провести ряд частных наступательных операций в Крыму, под Харьковом, на Льговско-Курском направлении, под Ленинградом и Демянском. Намечался также удар под Вязьмой и Ржевом. Верховный требовал гнать врага на запад без остановки.

Конечно, Гитлер и командование вермахта не могли спокойно взирать на то, как разваливается фронт на востоке, и приняли соответствующие меры. Ведь надвигалась грозная опасность. В спешном порядке из Германии и Франции перебрасываются резервы, свежие силы, с которыми, кстати, Катуков начал сталкиваться в январе — феврале 1942 года.

К этому времени угроза Москве была ликвидирована, освобождено около 11 тысяч населенных пунктов, в том числе и города Калинин и Калуга. Но значительная часть территории страны пока еще находилась под гитлеровским сапогом. Ее предстояло очистить от оккупантов. Генерал Катуков прекрасно понимал свою задачу, писал в одном из приказов: «Страна, трудящиеся массы оккупированных районов и областей ждут от нас быстрейшего освобождения советской земли от фашистской нечисти»[74].