Гроздь винограда

К слову, оковы были сброшены, и Алиса сидела на постели, подобрав под себя ноги, Эдвард же сидел рядом и пялился на стену, по которой «бегал» блик от уличного фонаря.

Девушка внимательно слушала и не перебивала, только время от времени издавала громкий, прерывистый вздох. Вздох неодобрения, когда услышала о своей «нетерпимости» к нетрадиционным парам, и вздох сожаления, когда миссис Райдер отказалась уехать с сыном.

Не смогла побороть улыбку, стоило Эдварду рассказать о сегодняшнем выступлении. Он исполнил песни на её любимые стихи, которые она перечитала не меньше десяти раз в те дни, когда бессовестно забрала себе тетрадку в тряпичном переплёте.

— Стало легче, — признался Эдвард, вспоминая свои чувства после выступления. — До сих пор болит, но…легче.

Алиса нерешительно протянула руку и погладила молодого человека по плечу, стараясь выразить поддержку. Без понятия, помогло или нет, но он как-то странно улыбнулся.

Сама же Алиса не была способна на улыбку. Рассказ Эдварда вызвал гамму разных эмоций, и ухватиться за что-то одно оказалось невозможным. Облегчение? Радость? Злость? Обида?

Всё смешалось, точно палитра красок в неумелых руках дилетанта. Клякса из чувств, что выразилась отрешённостью от внешнего мира.

Эдвард вернул в мир спустя долгие минуты тишины, но не словами. С глухим стоном опустил голову на колени Алисы и прикрыл глаза, даже не подозревая, что невинным жестом вызвал влажность на ресницах.

Осторожно запустила пятерню в волнистые волосы и беззвучно выдохнула, ощущая, как болезненно кольнуло в сердце.

— Я должен был выбирать тебя.

— Нет, — твёрдо произнесла девушка. — Ты с самого начала должен был сказать правду.

— И выбрать тебя.

— Ты не мог не попытаться помочь матери. Любой на твоём месте выбрал бы мать.

Эдвард зажмурился и уткнулся лбом в острые коленки девушки:

— Сегодня, когда я смотрел в её глаза, то подумал… — девушка с замираем сердца услышала тихий всхлип и сама не заметила, как заплакала. — … лучше бы она умерла, а не отец.

— Эдвард! — ужаснулась и прикрыла ладошкой влажные губы парня, запрещая произносить страшные мысли вслух. — Пожалуйста, не говори так.

— Знаю, — гортанный хрип. — Знаю, насколько ужасен. Ужасный сын, ужасный друг, ужасный парень.

Алиса упорно мотнула головой и прижалась губами к уху молодого человека:

— Ты замечательный сын, — прошептала, стараясь не дрожать голосом. — Ты был моим первым и лучшим другом, а время, что мы с тобой встречались… я была счастлива. Чтобы между нами не происходило, я никогда не пожалею об этом времени.

Эдвард попытался приподняться, но Голден намеренно укрыла его голову руками, всё также не отрывая губ от мочки уха. Крепко-крепко зажмурилась.

— Ты же любишь меня, Алиса?

Яркие вспышки замелькали перед глазами от перенапряжения.

— Уже поздно, Эдвард. Можешь спать здесь.

— Мне было очень плохо без тебя…

— Пожалуйста, давай спать! — взмолилась девушка. — Поговорим завтра.

Тишина в ответ поспособствовала вздоху облегчения. Неизвестно, сколько прошло времени, когда дыхание Эдварда успокоилось, и сон настиг его опьянённое сознание.

⁽¹⁾

“Save Me” - XXXTENTACION

Привет с тёмной стороны,

Кто-нибудь тут хочет стать мне другом?

Хочу, чтобы всё кончилось,

Скажи, когда, б**, всё закончится?

Голоса у меня в голове твердят мне, что в итоге я умру.

^(2-6)

Harry Styles - “Sign of the times”

Глава 27

Эдвард проснулся несколько минут назад, но не спешил открывать глаза.

Сначала пытался вспомнить события минувшего вечера, а когда ужасная реальность ударила по сознанию, точно кувалда по голове, постарался справиться с подступившим комом в горле.

Холод внутри напомнил о пустоте, что ощущалась на физическом уровне. Будто тело не состояло из костей и органов, а являло собой всего лишь оболочку. Вакуум.

Вспоминания о матери изводили. Заставляли вовсе не открывать глаза, а лежать настолько тихо, насколько это возможно. Чтобы никто не тревожил час, два, день, неделю, месяцы, многие годы. Просто лежать с закрытыми глазами и просчитывать ту минуту, когда начал терять мать.

Но потом Эдвард вспомнил о Голден. Воспоминания о разговоре, о близости её тела, о том, как нежно тонкие пальцы перебирали локоны волос на его голове, — эти воспоминания воодушевляли.

Он же не ушёл к себе в комнату, верно? Сделал глубокий вдох и наполнил лёгкие запахом девушки: сладкий запах — заслуга хорошего парфюма или шёлковая кожа девушки пропитана медовой сладостью?

К слову, её кожа на вкус столь же головокружительная, как и аромат золотых волос.

Эдвард открыл глаза и проморгал сухость, вызванную слабостью вчерашних событий. Солёная влажность засохла на ресницах, оттого было неприятно избавляться от остатков сна.

Протёр лицо ладонями и принял сидячее положение, отмечая пустующую часть кровати. Они заснули вместе? Последнее, что помнил — это усыпляющее поглаживание Алисы, шатёр её волос, что спасал от света уличных фонарей, и облачённые в домашние штаны бёдра, заменившие подушку.