Гроздь винограда

— Всё ужасно, — прошептала девушка и, не зная себя от отчаяния, надавила на педаль газа.

Автомобиль резко дёрнулся с места, и парень перехватил руль прежде, чем махину занесло бы в столб.

— Остановись!

— Ты не понимаешь, — качала головой Роуз и отмахнулась от его помощи, выруливая в сторону проезжей части. — Отец в ярости! Как он кричал… Ты не слышал!

— Я говорил, чтобы ты во всём винила меня.

Рози всхлипнула:

— Сказала, что очень сильно люблю тебя и поэтому решила помочь, — позабыла о необходимости управлять автомобилем и закрыла лицо руками, вынуждая парня вновь схватиться за руль. — Отец назвал меня идиоткой!

— Что ещё сказал?

Девушка вернула ладони на руль и попыталась сконцентрироваться на дороге, однако мыслями была далека от правил дорожного движения. Слёзы перекрывали обзор на проезжую часть, потому Эдвард внимательно следил за каждым её движением.

— Он говорил много нехороших вещей о тебе.

— Поподробнее, Роуз!

— Что ты хочешь услышать? — вскричала девушка и шибанула ладонью о центр руля, отчего автомобиль дёрнулся в сторону встречной полосы. Эдвард в нескрываемом раздражении исправил ситуацию и процедил:

— Останови машину! Тебе надо успокоиться!

— А тебе надо услышать меня! — не унималась девушка. — Отец впервые в жизни повысил голос, впервые оскорбил! Мне страшно за его моральное состояние!

Принсу же было страшно за состояние Роуз, которая явно не контролировала ни свою речь, ни свои действия.

— Мне страшно за тебя, потому что отец хочет растерзать тебя в клочья!

Эдвард не сомневался в этом желании, но с трудом представлял его осуществление. Со стажировкой он уже распрощался, с будущей работой тоже, про свадьбу успел забыть, а про мать… старался не думать.

Она сделала выбор, как когда-то сделал его Эдвард. Теперь же приходилось пожинать плоды.

— Что нам делать, Эдвард? — истерила девушка, безумными глазами разглядывая друга. — Твой план провалился!

— Для начала мы припаркуемся и успокоимся.

Роуз не слушала:

— Я так боялась, что правда всплывёт на поверхность. Так боялась!

Принс резко дёрнул руль в свою сторону, когда автомобиль занесло на встречную полосу. В очередной раз!

— Чёрт подери, не выезжай на встречку!

— Прости, — заскулила девушка и, наконец, сбавила скорость, — Я напугана и растеряна.

— Тебе не о чем волноваться. Мистер Свон остынет и более не будет повышать на тебя голоса, — как бы не старался, скрыть усмешки не удалось.

Однако Роуз была максимально подавлена, потому не обратила внимания на промелькнувшую язвительность. Не отрывала глаза от дороги и каждую секунду всхлипывала, старательно подавляя истеричные стоны.

— Как же ты, Эдвард?

— Со мной всё будет хорошо.

В чём он очень и очень сомневался. Но знать об этом подавленной Рози не стоило, наверное, именно поэтому растянул губы в подобие улыбки и погладил хрупкое плечо.

— Всё хорошо, — повторил и заслужил ответную улыбку. Такую скованную, доверчиваю и такую…последнюю.

Сам не понял, что произошло: только разглядывал лицо девушки, как уже перед глазами мелькали крыша, приборная панель, лобовое стекло. Успел прикрыть голову рукой, прежде чем сильный удар извне впечатал спину в дверцу автомобиля, а голова, прикрытая ладонями, проломила окно.

Эдвард не почувствовал боли. Только непонимание и шок. Хотел открыть глаза, но почему-то тело отказывалось подчиняться. Почему? Ничего же не болело.

Шум в ушах заменил пространство вокруг и несколько минут ничего не воспринимал, кроме шума бешено циркулирующей крови. Вдруг отчётливо начал ощущать каждую венку, что вздулась от напряжения, каждый чёртов сосуд, что норовил взорваться, каждую клетку в теле.

Боль медленно приближалась. Сначала затронула пальцы ног, пробралась выше, выдавливая колени наизнанку, ещё выше, скручивая тазобедренные суставы и ещё, пока не сковала все нервные окончания.

Особенно больно в области головы. Хотел прижаться ко лбу рукой и не сразу сообразил, что именно ладонь слиплась с кровоточившей макушкой. Вторая рука… Вторая рука застряла между сиденьями. Как такое возможно?

Невыносимая боль.

Сквозь шум начали прорываться посторонние звуки. Стоны.

Кажется, его стоны.

И писк. Противный писк приборной панели настойчиво сообщал о поломке автомобиля. Но и без этого отвратного звука Эдвард сообразил, что случилось что-то ужасное.

Оставалось надеяться, что ужасное есть поправимое. Иначе боль не унять.

С трудом открыл глаза, и тут же ощутил нестерпимое жжение. Кровь застелила обзор на лобовое стекло, что выглядело, как миллион льдинок, одного прикосновения к которому достаточно, чтобы хлипкая конструкция рассыпалась к чёрту.

Хриплый стон вырвался из горла, когда оторвал ладонь от разбитой головы. Тут же осязаемый воздух «ударил» по открытой ране и стало в разы нестерпимее. Вытер глаза запястьем и попытался спасти вторую руку из захвата кресла, как услышал тихий стон.

Не свой стон.

Запоздало вспомнил о том, что в машине был не один.

Чёрт! Чёрт! Чёрт!