Гроздь винограда

Оглядел комнату и замер, когда послышался скрип открывающейся двери. Девушка вышла из ванной комнаты, одетая в тёплый свитер и джинсы, и мяла в пальцах носки с забавными аппликациями.

Эдвард нахмурился и, вместо заготовленного приветствия, выпалил:

— Ты куда-то уходишь?

— Через час отправляюсь на вокзал, — ответила Алиса и, поколебавшись, присела на край кровати. — Рождественские каникулы, забыл?

О-о-о, чёртовы праздники! Семейные, чёртовые праздники.

Кивнул и залюбовался вихрем золотых кудрей, что переливались в свете лучей утреннего солнца. Девушка забрала локоны за уши и надела носки, стараясь максимально держать дистанцию между собой и Эдвардом. Последний же старался не придавать значения этому наблюдению.

Потому что как бы девушка не пыталась, он всё равно преодолеет разделяющее их расстояние. Прямо сейчас.

Протянул руку и «надел» на пальцы золотые кольца, отчего Алиса на мгновение замерла, а после напряглась, точно струна гитары.

— Я могу поехать с тобой, — проговорил Эдвард и придвинулся ближе, тем самым имея возможность уткнуться носом в висок девушки. — Могу?

— Эдвард…

— Я хочу быть с тобой, — погладил хрупкие, окаменелые плечики и коснулся губами девичьей щеки. Однако не успел продвинуться по скулам к подбородку и манящей полоске губ — девушка отстранилась и развернулась к нему всем корпусом, чтобы иметь возможность заглянуть в глаза.

Наверное, впервые за всю историю их знакомства Эдвард смутился прямого взгляда. Немного сконфуженно приподнял брови, но заставил себя не отводить глаза в сторону.

— Эдвард, я всю ночь не спала и думала над…планом.

— Провальный план.

— Хорошо, я думала над провальным планом и решила, что… Правда ничего не изменила.

Принс непонимающе нахмурился, побуждая Алису собраться с мыслями и вспомнить речь, которую репетировала всё утро:

— Да, я стала чувствовать себя менее униженной, и предательство с твоей стороны уже и не кажется таким ужасным. Может, я просто нашла отговорки, чтобы в очередной раз простить тебя. Но я, правда, прощаю тебя. Злюсь, что ты сразу мне всё не рассказал, и прощаю.

Эдвард всё-таки не выдержал зрительного контакта. Перевёл взгляд на карту мира и бесцельно оглядел масштабы Антарктиды.

— Я солгал, сказав, что просто развлекался с тобой. Это не так.

Девушка кивнула.

— И я солгал, сказав, что ты не та девушка, которая мне нужна, — стоило посмотреть на Алису, но почему-то именно сейчас окунуться в небосвод её глаз оказалось сложно. — Только ты. С третьего класса.

Негромкий смех вызвал улыбку, и парень украдкой глянул на ямочки, что украсили лицо Алисы.

— В третьем класса ты с ума сходил по человеку-пауку.

— По человеку-пауку и по тебе.

— Сделаю вид, будто поверила, — притворно закатила глаза, как если бы не смутилась от услышанного признания. — Я влюбилась в тебя в тринадцать лет.

Эдвард на мгновение ощутил то чувство эйфории, что впервые нагрянуло на него при упоминании о «влюблённости», однако быстро приятное ощущение затмилось искренним возмущением:

— Только в тринадцать?

Смех девушки он ожидал услышать после оправданий, которых так и не последовало.

— Алиса, ты — тормоз, — призадумался. — Или я был не очень?

— В качестве утешения — в тринадцать лет я вовсе не думала о парнях. Ты первый, кто мне понравился.

Эдвард поражённо покачал головой, когда же девушка не без доли стеснения добавила:

— Ты единственный, кто не обращал внимания на мои недостатки.

— Недостатки? — неверующе переспросил, рассматривая девушку удивлённым взглядом. Разве у золота есть недостатки?

Алиса пальцами указала на своё лицо и скривилась:

— Подростковое акне. Все считали своим долгом ткнуть меня носом в проблему, будто я слепая или не смотрела в зеркало.

Парень открыл рот, но не от намерений заговорить, а потому что вспомнил эпизод из детства. Он действительно не обращал внимания на акне подруги: есть оно и фиг с ним. Единственный раз, когда заговорил о болезни — это после вечеринки в доме её недо-подруг: Пэнс и Софи.

Мальчишки допоздна задержались в компании девочек, а после предложения Софи «веселиться всю ночь», вовсе не видели смысла покидать пустой от родителей дом.

В тот день Эдвард впервые обратил внимание на «недостатки», которые были перекрыты побелкой, явно контрастирующей с цветом кожи подруги. Какого же было его удивление, когда Алиса отправилась спать с дрянью неизвестного происхождения на лице. Тогда он запихнул её в ванную комнату и попросил не уподобляться пристрастиям Софи, которая умудрялась наносить побелку на губы.

Алиса заплакала, отказываясь смывать «макияж», а Эдвард… Крепко-крепко обнимал подругу и думал лишь о том, как идеально она смотрелась в его объятьях.

— Я заставлял тебя смыть макияж, а ты плакала, — усмехнулся парень, вынырнув из воспоминаний многолетней давности.

— Мне казалось, если я смою макияж, то ты увидишь мои недостатки и разочаруешься. Но ты этого не сделал.

Эдвард поправил золотые волосы на хрупком плечике и, позволив себе секундную неуверенность, потянулся к девушке с нескрываемым намерением поцеловать. Однако был встречен повторным отказом.