Гроздья гнева

– Вперед, назад, беритесь за руки, круг на месте. – Войдя в раж, распорядитель отбивал такт ногой, похаживал взад и вперед, сновал между танцующими. – Раз, два, три – кружите дам. Раз, два, три – и по местам. – Музыка то затихала, то гремела вовсю, и подошвы отбивали такт, как барабанную дробь. – Поворот направо, поворот налево. Три шага назад и – поворот кругом, – высоким вибрирующим голосом выкрикивал распорядитель. И вот прически у девушек стали уже не такие гладенькие. И у кавалеров выступили капли пота на лбу. И лихие танцоры начали выделывать умопомрачительные па. А люди пожилые, те, кто сидел по краям площадки, негромко похлопывали в ладоши, притопывали ногами, захваченные ритмом танца, и, встречаясь взглядами, кивали и мягко улыбались друг другу.

Мать прошептала на ухо Розе Сарона:

– Ты, может, не поверишь, но твой па был лихой танцор в молодые годы, я лучшего и не видела. – И мать улыбнулась. – Поневоле старые времена вспомнишь, – сказала она. И, судя по улыбкам ее соседей, они тоже вспоминали старые времена.

– В Маскоги лет двадцать назад был слепой скрипач…

– Я раз видел одного ловкача – подпрыгнет и успеет четыре раза прищелкнуть каблуками.

– А шведы в Дакоте, знаете, что делают? Насыплют перцу на пол, женщинам под юбки попадет – и-их! они разойдутся, взыграют, что твои кобылки весной. Шведы часто так делают.

А праведники следили за своими детьми, которым не сиделось на месте.

– Видите грешников? – говорили они. – Эти люди так и въедут в пекло на кочерге. Приходится же набожным людям смотреть на такое наваждение. – А дети слушали их и тревожно молчали.

– Еще один круг, и передышка, – нараспев протянул Уилли. – Поддавай жару напоследок! – Девушки, распаренные, раскрасневшиеся, танцевали с серьезными, благоговейными лицами; рты у них были полуоткрыты. А юноши откидывали со лба длинные пряди волос, скакали, выворачивали ступни носками наружу, прищелкивали каблуками. Танцоры выходили на середину площадки, шли назад, пересекали ее из угла в угол, кружились под громкую, волнующую музыку.

И вдруг музыка смолкла. Танцоры остановились, еле переводя дух от усталости. И дети, словно сорвавшись с цепи, ринулись на площадку и стали бегать, гоняться друг за другом, скользить по полу, стаскивать друг с друга кепки, дергать за волосы. Танцоры сели, обмахиваясь руками. Музыканты встали со своих мест, потянулись, расправили плечи и снова сели. И гитаристы негромко затренькали, подтягивая колки.

Уилли крикнул:

– Следующий танец! Готовьтесь, занимайте места!

Танцоры с трудом поднялись со скамей, и кавалеры снова кинулись приглашать дам. Том стоял рядом с теми тремя. Он видел, как они протиснулись на площадку и пошли к одному из каре. Он махнул Уилли рукой, и тот сказал что-то скрипачу. Скрипач рванул смычком по струнам. Двадцать человек медленно двинулись со всех сторон на середину площадки. Те трое подошли к каре. И один из них сказал:

– С ней я буду танцевать.

Белобрысый подросток удивленно посмотрел на него:

– Это моя пара.

– Ты мне поговори, сопляк…

Где-то вдали в темноте раздался резкий свист. Те трое стояли как в кольце. И каждый из них чувствовал, что его держат сильные руки. И кольцо, не размыкаясь, двинулось к краю площадки.

Уилли крикнул:

– Начали! – Заиграла музыка, фигуры сменяли одна другую, ноги гулко топали по дощатому полу.

К воротам подъехала легковая машина. Сидевший за рулем крикнул:

– Откройте! Нам дали знать, что у вас тут беспорядки.

Сторож не двинулся с места.

– Никаких беспорядков у нас нет. Слышите, музыка играет? А кто вы такие? Что вам нужно?

– Шерифские понятые.

– Ордер есть?

– Какой тут ордер, когда у вас беспорядки!

– Нет у нас беспорядков! – повторил сторож.

Люди в машинах прислушались к музыке, к выкрикам распорядителя, и машина медленно отъехала от ворот и остановилась у перекрестка.

Троих молодых людей, шагавших в середине тесного кольца, крепко держали за руки, и рты у них тоже были зажаты. Войдя в темноту, кольцо разомкнулось.

Том сказал:

– Чисто сработано. – Он держал свою жертву сзади за руки.

Уилли догнал их.

– Здорово! – сказал он. – Теперь хватит и шестерых. Хастон хотел посмотреть на этих молодчиков.

Из темноты появился сам Хастон.

– Вот эти?

– Они самые, – сказал Джул. – Сразу полезли на рожон. Только замахнуться им ни разу не пришлось.

– Ну-ка, посмотрим, что за люди. – Пленников повернули к нему лицом. Они стояли понурившись. Хастон осветил фонарем их хмурые лица. Зачем вам это понадобилось? – спросил он. Ответа не было. – Кто вас сюда послал?

– Да что это вы! Мы ничего плохого не делали. Потанцевать захотелось – только и всего.

– Нет, врешь, – сказал Джул. – Ты хотел ударить того мальчишку.

Том сказал:

– Мистер Хастон, они вышли на площадку, а в это время кто-то свистнул.

– Да, я знаю. Понятые подъехали к самым воротам. – Хастон снова повернулся к тем троим. – Бить вас мы не собираемся. Ну, говорите – кто послал? – Ответа так и не последовало. – Вы такие же люди, как и мы, – с горечью сказал Хастон. – Ваше место с нами. Как же это так вышло? Мы все знаем, – добавил он.

– А есть человеку надо?